Сергей Соколов, начальник ГУ по взаимодействию с правоохранительными и военными органами Челябинской области: Идет серьезная работа по разворованным санаториям и незаконно приватизированным землям

На должность начальника Главного управления по взаимодействию с правоохранительными и военными органами Челябинской области Сергей Соколов был назначен в начале февраля 2011. До этого широким массам он был известен слабо, зато его хорошо знали коллеги из правоохранительных органов и преступники – как самого молодого начальника отдела угрозыска в Челябинске и как «отмороженного, который ничего не боится». Именно отдел угро Тракторозаводского РУВД Челябинска, который возглавлял Сергей Соколов, задержал и обезвредил одного из самых уникальных преступников мира – челябинского Дантиста. О том, что сейчас входит в обязанности подполковника и для чего создано Главное управление по взаимодействию с правоохранительными и военными органами Челябинской области, Сергей Соколов рассказал Агентству новостей «Доступ».

- Сергей Владимирович, и сразу о Дантисте. Сидит еще извращенец или уже на свободе?

- Не знаю, честное слово. Столько преступников за все это время поймали, что каждого отслеживать – только этим жить и будешь. Может, жив, может, сгнил. Сейчас другие заботы.

Дантист с 1996 по 2002 годы терроризировал квадрат улиц Комарова, Октябрьская, Южноуральская и Шуменская в Челябинске. «Прославился» тем, что нападал в лифтах на мальчишек 8-13 лет. Зайдя в лифт со своей жертвой, 30-летний преступник нажимал на «стоп», доставал из кармана пассатижи и начинал «играть в стоматолога» – пытался вырвать ребенку зуб. С 1996 года в Тракторозаводском районе было зафиксировано восемь таких случаев. Действия преступника не поддавались никакой логике: он не пытался совершать с детьми развратные действия, тем более насиловать их. Зато почти всегда снимал с ребенка обувь и уносил ее с собой. После очередного нападения скрывался на восемь-девять месяцев. В феврале 2002 года отделом УР Тракторозаводского РУВД Челябинска Дантист вычислен, задержан и опознан. Аналогов его преступлениям не нашлось в мировой криминалистической практике.

- Давайте о заботах. Для многих жителей Челябинской области до сих пор остается тайной, чем занимается ваше управление? Видно, что Вы всегда на торжественных мероприятиях, но этим же не ограничивается?

- Задач более чем достаточно. Действительно, внешняя сторона – это организация торжественных мероприятий и участие в них. А основное скрыто от глаз широкой публики. Мы занимаемся подготовкой правительственных документов, распоряжений губернатора и постановлений правительства. Обеспечиваем работу областной антинаркотической комиссии, комиссии по профилактике правонарушений, по безопасности движения. Обеспечиваем работу Совета безопасности Челябинской области. Сейчас решается вопрос о передаче управлению полномочий по обеспечению деятельности антитеррористической комиссии. Обеспечиваем работу нового органа, созданного указом президента, – координационное совещание правоохранительных органов при губернаторе Челябинской области. Но основная задача управления – разработка и реализация областных целевых программ.

- Их много?

- Областная целевая программа профилактики правонарушений в Челябинской области, областная программа безопасности дорожного движения, областная целевая программа реабилитации лиц, освободившихся из мест лишения свободы, областная целевая программа допризывной подготовки молодежи. Естественно, есть программа управления, в которую включены празднования всех торжественных и памятных дат, установленных государством: 23 февраля, 9 Мая, День памяти и скорби – 22 июня, Дни родов войск и так далее.

- Что еще в обязанностях вашего управления?

- Все законодательные акты, связанные с правоохранительной деятельностью, приходят в наше управление. В свою очередь, я их направляю всем заинтересованным структурам, получаю от них рекомендации, замечания, и все их мы отправляем в Заксобрание. Из Совета Федерации приходят документы, изучив и проанализировав, мы также со своими замечаниями направляем бумаги обратно. Я надеюсь, это происходит и в других субъектах Федерации. И уже задача тех, кто нам прислал документы на рассмотрение, учесть наши замечания. Кстати, очень много замечаний нами было внесено по закону «О полиции»...

О ЗАКОНАХ ТОЛСТЫХ И ТОНЕНЬКИХ

- И как Вам закон «О полиции»? Внушает оптимизм?

- Честно говоря, специалистам и профессионалам было не совсем понятно, как родился этот закон и почему в таком виде. Грустно, что правильный опыт мы не перенимаем и снова наступаем на те же грабли.

Вот старый закон «О милиции», в нем не более 14 страниц. Как мог такой закон регулировать деятельность такой серьезной организации, как МВД?

Есть положительный пример – закон о прокуратуре, толстый, как «Война и мир». В нем было предусмотрено все: как люди принимаются на работу, как увольняются, как присваиваются звания, как происходит вещевое довольствие, пенсионное обеспечение. Всегда легко работать по закону, в котором все расписано. А когда из тоненького закона рождается куча подзаконных актов, которые из него как бы вытекают... Их тоже создают люди, но зачастую делают их «под себя». Те же приказы министра МВД, те же распоряжения. Это одно из оснований для коррупции – когда ты сам рождаешь для себя подзаконные акты. Это должны делать законодатели, а не исполнители.

Так вот закон «О полиции» ненамного отличается по толщине от своего предшественника. А значит, снова будет громадное число подзаконных актов. В отличие от толстого закона «О следственном комитете», разрабатывавшегося на основании такого же объемного закона «О прокуратуре»...

- А сама идея сокращения сотрудников? В РУВД жалуются, что «на земле» работать вообще станет некому. Порезали кучу ставок оперативников, ППСников.

- Идея объективна. На улицах милиционеров нет, зато в кабинетах слишком много. Работу МВД давно надо было приводить в соответствие с реальной обстановкой. У нас сержантов было меньше, чем полковников. Я, еще будучи начальником угро, удивлялся, почему мой оперативник – лейтенант, а тыловик, выдающий портянки, полковник. Главное, чтобы министерство нашло в себе силы отказаться от неправильной пирамиды, широкой не у основания, а наверху.

Сергей Соколов родился в 1972 году. Окончил Челябинское высшее военное автомобильное инженерное училище в 1993 году. В январе 1994 года принят на службу в органы внутренних дел МВД, прошел путь от оперуполномоченного до начальника отдела уголовного розыска. Службу в правоохранительных органах завершил в сентябре 2006 года в звании подполковника милиции. После увольнения курировал юридические вопросы в ряде коммерческих структур. В июне 2010 года назначен первым заместителем начальника главного управления по взаимодействию с правоохранительными и военными органами Челябинской области. Награжден медалями «За отличие службе» III и II степеней. Неоднократно отмечен почетными грамотами и благодарственными письмами губернатора и администрации Челябинской области.

Сейчас ставки «на земле» порезали потому, что было много свободных должностей. Работа оперативника очень трудная, был некомплект кадров. В преддверии сокращения, чтобы не убирать людей, стали резать пустые единицы, но они были именно в рабочих подразделениях – ППС, участковые, уголовный розыск. «Теплые» места все были заняты. Теперь и до «теплых» дотянулись.

- Справятся ли полицейские с преступностью оставшимся составом?

- Сокращение преступности идет за счет того, что с рождаемостью в 90-е годы было плохо, на улицах молодежных банд, которые дают основной всплеск, почти не осталось. Рано или поздно мы снова столкнемся с тем, что придется увеличивать численность МВД, когда население в России, даст Бог, увеличится.

Но скорее всего, на ходу будут что-то переделывать и пересматривать. Много функций нынешних отделов милиции можно отдать гражданским. Пусть они занимаются регистрацией оружия, проверяют потребительский рынок и так далее. МВД должно бороться с преступностью.

КРИМИНАЛЬНОЕ НАСЛЕДСТВО

- Сергей Владимирович, насколько я знаю, в обязанности вашего управления входит и подготовка аналитических справок для губернатора по результатам работы правоохранительных органов. Ходят разговоры, что идет серьезная ревизия деятельности прошлой команды покойного губернатора. Есть уже какие-то документы?

- Сказать, что раскопать все сможем, нельзя. Люди были у власти и занимались этим серьезно, подчищали хвосты. Если бы они были совершенными непрофессионалами, можно было бы, наверное, это все размотать. Но люди, повторимся, были серьезные, принимали серьезные законодательные акты, которые не имеют обратной силы. Все знали, что власть рано или поздно закончится, поэтому подстраховывались. Существовали очень серьезные схемы, которые разрабатывали хорошие юристы. И принятие сейчас самых правильных и замечательных законов не вернет растранжиренное имущество.

- Много имущества?

- Сказать точно не могу, но суммы очень серьезные. Все знают дела нашумевшие: Продкорпорация, ЮУ КЖСИ, к которым привязаны в прошлом первые заместители прошлого губернатора, этим занимаются сейчас правоохранительные органы.

Но были дела и не нашумевшие. Очень много дел, связанных с различными муниципальными предприятиями, через которые уводились бюджетные средства путем определенных операций. Были соцпрограммы, под которые создавались специальные структуры.

Идет серьезная работа по землям, по курортным озерам, разворованным санаториям, переселенным детским домам, чьи земли были впоследствии незаконно приватизированы. Конкретнее сказать не имею права.

БЫВШИЕ ЗАКЛЮЧЕННЫЕ ОТЛИЧНО РАБОТАЮТ

- Можно простыми словами - в чем заключается обеспечение деятельности комиссий, как это делается?

- Ну например, по закону мы не можем оказывать техническую помощь ГИБДД, потому что они федерального подчинения. Купить для милиции машины губернатор не вправе. Но Челябинской области необходимо, чтобы безопасность граждан обеспечивалась, и мы не теряли на дорогах столько людей. И тогда разрабатывается целевая программа, приобретаются различные техсредства, печатается наглядная агитация, изготавливаются видеоматериалы. Это все стоит денег, но из федерального бюджета средства на это не выделяются.

- А обеспечение деятельности антинаркотической комиссии – это как?

- Разработана антинаркотическая стратегия государства, президент России возглавляет всероссийскую антинаркотическую комиссию. Соответственно, далее задачи ставятся по нисходящей, и комиссии создаются во всех регионах – решают местные задачи. Вот сейчас для Челябинской области актуальна проблема дезоморфина, изготовления наркотиков из кодеиносодержащих препаратов.

- Я почему спрашиваю – я результатов деятельности конкретно антинаркотической комиссии пока уяснить не могу. Вот собирается она раз в квартал, и дальше что? Наркотиков и наркоманов меньше не становится.

- Комиссия не ловит наркосбытчиков. На нее выносятся наиболее актуальные вопросы, прежде всего, соцреабилитация наркозависимых. Ведь устойчивая ремиссия наступает только у 5% прошедших лечение. Здесь огромный комплекс проблем. Наша задача не допустить лиц, употребляющих наркотики, за руль автомобиля. Не допустить их на опасные производства, включая ядерные. Работаем с внутренними войсками, которые охраняют эти объекты и так далее.

- Сергей Владимирович, Вы столько лет уголовному розыску отдали. Вы, правда, уверены, что наркоманов можно реабилитировать?

- Я встречал людей, которые сумели избавиться от зависимости.

- Сколько человек? Больше пяти?

- Не считал. Но другого выхода нет. Не расстреливать же их. Пока я работал в уголовном розыске и только сажал их в тюрьму, все казалось понятно. А когда я столкнулся с проблемами около этого. Это же семьи. Дети. Родители, супруги наркозависимых...

- Родители наркоманов, бывает, сутками молятся, чтобы их сыночек скорее помер. Супруги становятся созависимыми, и если мужья чаще сбегают, то жены чаще сами садятся на иглу. Про детей лучше вообще не говорить. Какая программа реабилитации им в принципе может помочь, кроме того, чтобы бежать от наркомана подальше?

- Прежде всего, наркоманов надо удержать от того, чтобы они не стали сбытчиками. Вы забываете о той категории, которые сели в тюрьму. Они же оказываются оторванными от наркотиков. И наша задача – чтобы он по выходу из тюрьмы не пошел вновь дозу покупать. Главное, чтобы он на зоне получил хорошую специальность. Это вообще касается всех, кто сидит. Потому что они выходят на улицу – им жрать не на что, спать негде. Наша задача, чтобы он вышел на улицу – и ему предоставили какую-то койку в общежитии. Не давать им деньги и не уговаривать жить правильно – а дать возможность заработать. Бюджет не резиновый – просто так их кормить. Должны зарабатывать сами.

- Искупать вину честным трудом на благо общества…

- Зря смеетесь. До меня это раньше тоже не доходило. Я считал, что урка – и в Африке урка. Но тут ко мне пришел человек, который почти 30 лет отработал в ГУФСИН, а сейчас создал свое производство в одном из городов горнозаводской зоны. Говорит мне – на свободу выходят-то хорошие работники. Я спрашиваю – как? В смысле? Они же бандиты, о чем Вы говорите. Он объясняет – они 10 лет не пили, 10 лет не кололись, строем ходили, соблюдали режим, подъем в 6 часов утра, физзарядка, обед по расписанию. И когда эти жулики к нам приходят, а мы их селим в общежитии и не даем им сорваться, соскочить– они отлично работают. Дисциплина отменная. И это говорит человек, который в ГУФСИН всего навидался. Так вот, этот человек в свои цеха не хочет набирать бомжей и алкашей. Он хочет набирать тех, кто отсидел. Главное, чтобы не сорвались – иначе будет очередной срок.

О ПРЕСТУПНИКАХ И ЖЕРТВАХ

- У областной службы занятости есть даже специальная программа по трудоустройству лиц, вышедших из мест лишения свободы. Но уровень рецидивной преступности продолжает расти, и Челябинская область внезапно оказалась в лидерах по этому показателю. Чего-то жулики работать не хотят…

- Сейчас идет сокращение количества преступлений, это реальный факт – их стало меньше. Рост рецидивных преступлений есть, но не глобален. Парадоксально, но мы стали лидерами в этом плане только потому, что прокуратура области принципиально подошла к статистической отчетности.

Одна их причин в том, что новое руководство области стало очень жестко отслеживать такие вещи. Ведь откуда рождается статистика по преступлениям – от тех позиций, которые подчеркнул в специальной форме следователь. А следователь занят расследованием преступления, и этот момент считается второстепенным, форма в большинстве случаев «на коленке» быстро заполняется. И получается – «Вы ранее привлекались?» Преступник говорит – нет, потому что у него судимость погашена. Или не погашена. Но никто не проверяет. А сейчас все четко проверили, и получился скачок.

Нет кошмарного разрастания рецидивной преступности, но как только навели порядок – получился обратный эффект, по статистике стали хуже всех. Но к концу этого года станет совсем по-другому, сейчас все четко отслеживается, поэтому вала не будет. Сравняемся и выйдем на новые позиции.

- А как Вы относитесь к либерализации Уголовного кодекса и отмене лишения свободы для многих нетяжких статей?

- К сожалению не специалисты и не юристы принимают сейчас законы. И есть ситуация, которую они не вполне понимают. Они считают, что люди за нетяжкие статьи не должны сидеть в тюрьме. А обстановка, к сожалению, говорит о том, что все рецидивисты – как раз «легкостатейники». Преступление преступлению, конечно, рознь, но получается, что в подавляющем большинстве в тюрьме остаются сидеть мужики, которые по пьянке подрались. Тракторист по пьяной лавочке другого тракториста монтировкой по голове ударил, тяжкие телесные причинил – вот он на восемь лет заедет в тюрьму. А воры-карманники вообще в тюрьме не сидят. Хотя они и есть рецидивисты, от них люди получают наибольший ущерб. 

С рецидивной преступностью надо бороться, но у нас даже это явление умудрились практически вычеркнуть из Уголовного кодекса. Профессиональные угонщики машин, квартирные воры в тюрьму по своим статьям не садятся, если им не докажут серию преступлений, и продолжают воровать. Все они сбиты в кланы. Это и есть организованная преступность, которой руководят воры в законе.

Я не ратую за то, чтобы всех сажать. Но у нас сначала принимаются законы, потом под них принимаются меры, вместо того, чтобы сначала продумать способы и методы изоляции людей от общества без помещения в тюрьму. Задача государства – предотвратить совершение преступления. Может быть, речь должна идти о том, что преступник-"легкостатейник" вообще не имеет права выходить из дома, за исключением того, что за ним утром заехал автобус, отвез его на работу и вечером привез. Может быть, будут расширяться колонии-поселения. Если это будет так – я этому буду аплодировать.

Но к сожалению, у нас сначала принимаются законы, потом учреждаются институты. Пишутся запросы, в том числе, в наше управление, в которых спрашивается, а что теперь с этим делать. И мы начинаем изобретать велосипед.

- Мне в последнее время не дает покоя вопрос – а кто защитит жертв преступлений? Штрафы, назначенные судами, преступники практически не выплачивают, компенсации за вред здоровью и украденное имущество, тоже. При этом жертвы преступлений вынуждены наблюдать, как возле преступников пляшет орда правозащитников, как государство заботится об улучшении условий отбывания наказания. Как они освобождаются условно-досрочно, как их реабилитируют и трудоустраивают… А жертва преступника должна быть довольна тем, что его все-таки ненадолго посадили?

- Самое тяжелое – это жить в эпоху перемен, когда старое уже разрушено, а новое еще не функционирует. Тоталитарное государство должно отвечать за посягательства на граждан, но мы пытаемся строить демократическое правовое государство. И мы постепенно переходим к тому моменту, что должно быть страхование рисков жертвы – угрозы инвалидизации, имущества, ущерба. Государство должно принимать в этом участие, но не на 100%. Государство должно полностью отвечать, когда преступление совершили его служащие – работники милиции, чиновники и так далее. А вот здесь, наверное, от таких вещей, человек должен заранее страховать себя сам.

Беседовала Екатерина Минеева,
фото Артема Устюжанина