Павел Чеурин, руководитель СУ СКР по Челябинской области: Сегодня следователи выполняют очень много ненужной работы

На Южном Урале прошла итоговая полугодовая коллегия следственного управления СКР по Челябинской области. Начиная заседание, руководитель ведомства Павел Чеурин сразу предупредил, что разговор будет жестким – показатели работы следователей по сравнению с 2010 годом заметно снизились. Что послужило причиной, как исправить ситуацию и какова судьба некоторых громких дел, Павел Чеурин рассказал Агентству новостей «Доступ».

- Павел Владимирович, что послужило причиной столь заметного ухудшения работы ваших сотрудников?

- Я бы не сказал, что ухудшение значительное и мы серьезно ослабили свои позиции, хотя проблемы, несомненно, есть. Но мы неплохо смотримся на фоне остальных регионов, к нам нет претензий у главного следственного управления.

Я вижу несколько причин падения показателей. Прежде всего – реформирование в связи с образованием независимого правоохранительного органа. Это потребовало не только создания закона о Следственном комитете РФ, но и ряда законов, подзаконных актов и указов президента, и очень большого количества организационно-распорядительных документов. Если вы отслеживали динамику назначения руководящего состава следственного комитета, то заметили что, в отличие от назначений должностных лиц органов МВД, некоторое затягивание с назначением руководства сотрудников и аппарата имело место быть. Каждая затяжка создает определенное недопонимание и успокоение у сотрудников. Ведь люди привыкли работать, когда существует жесткий объединенный контроль.

Еще одной причиной считаю большую текучесть кадров по сравнению с прошлыми годами. От нас уходят сотрудники в прокуратуру, в мировые судьи. Мы принимаем на работу много молодых людей, но ведь их надо обучать.

- И почему ваши сотрудники уходят в прокуратуру?

- Работа следователя – крайне напряженная. Сегодня следователь очень много занимается ненужной работой. Так называемые “отказные материалы“ – это материалы доследственных проверок. Мы должны их зарегистрировать, проверить, принять законное обоснованное решение. За полгода таких материалов поступило свыше 15 тыс. а у меня всего 170 следователей. Просто поделите – каждый должен рассмотреть не менее 20 заявлений и сообщений о преступлении в месяц. А сроки сокращенные – три, десять, максимум, 30 дней по сложным материалам, где требуется проведение ревизии, документальных проверок. Отказной материал кладется в архив и лежит там три года до списания. Огромные тома, у нас архивы забиты этим материалами. Но никуда от этого не денешься.

- А откуда берется такое количество сообщений о совершенных преступлениях, которые затем заканчиваются отказом в возбуждении уголовных дел?

- Это не только обращения граждан, но и объективные происшествия. Люди умирают дома по естественным причинам, но это ведь надо проверить. Очень много самоубийств в Челябинской области – за неделю от 30 до 40, бывает, что и до 50 случаев. Причем, кончают с собой не только молодые, но и пожилые люди, очень много случаев в сельской местности. Это тоже наша работа – выехать, посмотреть, провести судебно-медицинское исследование, выявить, а не довели ли этого человека до самоубийства. Это тоже работа следствия, и ее нужно делать максимально оперативно и качественно. Потому что, максимум, через 10 дней мы должны уже материал прокурору представить. Следователь не успевает планировать работу и отодвигает расследование дел на более поздний этап. Это не позволяет продуктивно работать по уголовным делам

- Это специфика только следственного управления?

- Да. Другие правоохранительные органы этим не занимаются. Например, в органах внутренних дел существует целое подразделение, которое занимается только доследственными проверками. А у нас все на следователе, причем дела у него – самых разных категорий.

- Положение как-то будет меняться?

- Мы ставили этот вопрос перед главой следственного комитета Александром Бастрыкиным, наверху эту проблему изучают. Насколько мне известно, готовится законопроект, для того чтобы часть этой работы передать органам внутренних дел. Но пока это проблематично, так как в милиции тоже идет реформирование.

- На коллегии Вы говорили о необходимости улучшить партнерство с органами прокуратуры. Означает ли это недостаток взаимопонимания между двумя частями некогда единого целого?

- Я откровенен в этой части. После того как следственный комитет стал самостоятельным правоохранительным органом, определенное дистанцирование произошло. Это происходило и из установок генерального прокурора и его заместителей. Конечно, когда возникает серьезная необходимость, мы собираемся и решаем совместно какие-то принципиальные вопросы, находим у прокуратуры поддержку и понимание. Но на местах прокурорами часто приходят молодые люди, которые стараются себя проявить, показать принципиальность и независимость. Запятая в наших документах отсутствует – значит, уже незаконно. Со стороны нашего следствия такие же молодые руководители, тоже стараются зарекомендовать себя жесткими, независимыми, самостоятельными. И не всегда получается взаимодействие.

- Мушкетеры короля и гвардейцы кардинала?

- Не совсем так. Но последние московские события все ясно показывают. И определенное влияние есть. Очень бы хотелось, чтобы как можно меньше проецировались эти высокие события на низы.

- Снижение числа дел, возбужденных против коррупционеров, связано с тем, что взяточников стало меньше?

- Общая ситуация по коррупции не изменилась. Определенное снижение количества возбужденных дел объясняется тем, что такие преступления выявляются не следственными органами, а оперативными работниками ГУВД и УФСБ по Челябинской области. И уже по их наработанным материалам мы решаем вопрос о возбуждении уголовного дела. Но в милиции идет серьезнейшее реформирование, практически перекраивается вся структура главного управления. И естественно, это вызывает определенное ослабление работы на данном участке.

Есть еще один нюанс. Президент России Дмитрий Медведев ставит перед нами задачу перейти от количества к качеству, к выявлению более серьезных преступлений среди высоких должностных лиц. А это требует более тонкой и серьезной работы оперативных сотрудников, с применением техсредств и всего комплекса мероприятий, описываемых законом «Об оперативно-розыскной деятельности».

Должно пройти какое-то время. Думаю, что по итогам года наша антикоррупционная работа не будет провалена.

О ГРОМКИХ ДЕЛАХ

- Павел Владимирович, как сейчас движется дело в отношении экс-начальника региональной УФМС Артура Дамерта?

- Дело непростое, очень объемное, и расследовать его непросто. Однако можно сказать, что оно находится в завершающей стадии. Появилась информация о дополнительных эпизодах. Уверен, что расследование завершится в текущем году. Сейчас следователи ожидают получения заключений назначенных экспертиз.

- А новые фигуранты в деле не обозначились?

- Пока нет. Но есть на это надежда.

- Как идет работа по взрыву на Ашинском метзаводе?

- Провели огромный объем работы, есть несколько серьезных версий, которые надо проверять. Но конкретный подозреваемый пока не определен. К слову сказать, Аша – очень непростой город в криминальном плане.

- Найден ли убийца посетителя аптеки?

Пока нет. Но надежды на раскрытие есть.

Беседовала Екатерина Минеева