Игорь Конышев: Городам-ЗАТО нужна разумная власть, и Росатом готов ее обеспечить

Интервью

17 октября 2008 года, 16:19

- T +

22 октября Новомуслюмово – поселок, куда с помощью Росатома и правительства Челябинской области переехало около 200 семей из радиоактивного Муслюмово, – покажут губернатору. Кроме того, на следующей же неделе в пойме реки Теча, в том числе в районе станции Муслюмово – в рамках соглашения Росатома и правительства Челябинской области – начинаются реабилитационные мероприятия. Кто мешает выполнению соглашения в полном объеме, а также о том, как Росатом реализует свое чувство ответственности за территории, где есть атомные объекты, – в интервью корреспонденту Агентства новостей «Доступ» рассказал директор департамента по работе с общественными организациями и регионами Госкорпорации Игорь Конышев.

- Игорь Валерьевич, прежде всего, когда начнутся мероприятия по реабилитации поймы речи Теча и на чьи деньги?

- Предметом соглашения Госкорпорации Росатом и правительства Челябинской области является в том числе реабилитация поймы реки Теча, которая проходит через станцию села Муслюмово. Проект рекультивации поймы реки заказывало правительство Челябинской области, но ни одного бюджетного рубля здесь потрачено не было: деньги – а проект стоит 10 миллионов рублей – выделял Росатом. Если быть более точным, то эти деньги заработало производственное объединение «Маяк» на переработке отработанного ядерного топлива – как российского производства, так и по международным соглашениям. И «Маяк» же заработает средства, которые пойдут на реабилитацию Теченской поймы – а стоимость работ в сегодняшних ценах оценивается примерно в 150 миллионов рублей. Первый транш, 26,6 миллиона рублей, область уже получила.

- Кто будет проводить реабилитацию?

- Мы в данном случае согласовываем выделение денег, а всем, что касается определения подрядчика и контроля за ним, занимается правительство области. И насколько мне известно, в регионе был объявлен конкурс, по его итогам определен подрядчик – ЗАО «Южноуральское управление строительства», который приступает к работе буквально на днях.

- Есть ли проблемы в реализации программы?

- В Муслюмово программа, на мой взгляд, реализуется абсолютно адекватно и позитивно во всех отношениях. Была проделана огромная работа по выплате компенсации за домовладения. У нас около 400 семей уехало за пределы села, купив себе квартиры и дома. После того как заселим Новомюслюмово, которое уже практически построено благодаря стараниям правительства Челябинской области, еще 176 семей переедет туда. Все свои финансовые обязательства перед муслюмовцами мы выполнили, остались пока проблемы со строительством очистных сооружений, но деньги на это есть, и это все будет завершено. Но…

Остается около 200 семей, которые так и не определились с формой компенсации. А вот здесь начинается самое страшное. Деньги Росатома мы можем выплатить в качестве компенсации людям за их домовладения только до 1 октября 2009 года. По нашему соглашению с областью все мероприятия по выплате компенсации мы должны завершить к концу третьего квартала 2009 года. Если до этого времени не успеваем, мы обязаны вернуть их в Росатом и на ПО «Маяк». Если кто-то спохватится позже – не получит ничего: Фонд (Фонд содействия отселению жителей села Муслюмово. – Прим. ред.) не сможет юридически выплатить больше ни копейки. Мы говорим об этом третий год (программа начала работать в 2006 году. – Прим. ред.).

Огромная просьба ко всем муслюмовцам – определиться. Остался год. Если люди начнут делать выбор 30 сентября, они просто не успеют. Документы можно собрать за три дня. Люди, следующие нашим советам, на оформление документов не тратят больше недели. Примерно еще неделя-две тратится на их рассмотрение.

Да, конечно, все понимают, что из оставшихся двухсот добрая четверть – те, кто уже не живет в Муслюмово, тем не менее, они числятся, есть право собственности, и это право мы должны реализовать. Мы очень хотим отдать деньги, но можем не успеть. Программа не бесконечная. Потом будете обижаться только на себя. Это не деньги из госбюджета – это средства Росатома.

Кроме того, если люди не уедут, мы не сможем там провести рекультивационные мероприятия. Ведь окончание процесса – это вывоз всего строительного мусора с территории Муслюмово и проведение там хорошей и глубокой рекультивации. Мы должны оставить там зеленую лужайку.

- В какие еще объекты Росатом вкладывает средства?

- В рамках федеральной целевой программы ядерно-радиационной безопасности, которая была принята в прошлом году в России, предусматривается объемное финансирование вопросов, связанных с повышением безопасности на существующих предприятиях атомной отрасли, в частности, ПО «Маяк» в Озерске. До 2015 года мы планируем вложить в повышение уровня безопасности объектов Челябинской области около 17 миллиардов рублей. Это довольно большая сумма, которая, с одной стороны, позволит нам решить глобально накопленные проблемы, что называется из прошлой жизни. Нужно понимать, что 99,9 процента всех проблем накоплено в результате реализации первого ядерного проекта и создания первой атомной бомбы. Мы решаем и их, и – частично – проблемы создания инфраструктуры обеспечения безопасности в будущем.

Это немножко другая программа, нежели финансирование Муслюмово, но это общая логика. Разные источники, но общая логика, в которой сейчас идут государство и Росатом: мы должны решить те проблемы, которые накопили наши предшественники.

- Игорь Валерьевич, Вы начали разговор о будущих проектах, о развитии атомного комплекса России. Когда, наконец, начнется строительство АЭС на Южном Урале, и все-таки – где именно?

- Строительство атомной станции состоит из нескольких этапов. Первый и очень важный – предпроектная подготовка: геологоразведка, оценка гидроресурсов, обоснование инвестиций в ту или иную точку атомной станции, оценка экономической эффективности. Вот сейчас как раз мы в начале этого большого пути. Мы в начале предпроектной подготовки. Мы провели геологоразведку, определили возможные приоритетные пункты, а потом будет еще много и много исследований для того, чтобы решить, на какой конкретной точке строить, – как камеральных, в кабинете, так и полевых. Ответить на вопрос, когда и где АЭС будет размещена, мы сможем в следующем году.

- Какими критериями должна обладать площадка?

- Есть несколько критериев, которые должны быть учтены безусловно. Первый критерий – это сейсмичность, второй – отсутствие разломов. Далее – наличие соответствующих горных пород, наличие либо отсутствие территорий, на которых невозможно в силу технических или юридических причин строить атомную станцию: то есть расположение в отношении крупных населенных пунктов, стратегических объектов, воздушных путей, природоохранных объектов и так далее. Когда накладываешь кучу карт, которые соответствуют всем этим вещам, остается не так много площадок, где можно разместить атомную станцию.

Да, еще, конечно, ресурсообеспечение: гидрологическое обеспечение и возможность реализации транспортной схемы для доставки на атомную станцию работников, учитывая то, что мы не раз говорили, когда только принимали решение, что мы видим себе южноуральскую станцию только применительно к Озерску, потому что для нас это некая социальная функция. Мы понимаем, что южноуральская атомная станция должна решить в том числе какие-то социальные вопросы, связанные с Озерском. Стоить новый город для атомной станции мы не будем.

- Некоторые общественники не успокаиваются, продолжая настраивать людей против атомной станции. Упирают, в первую очередь, на небезопасность атомного объекта…

- Сколько можно об этом говорить… Ну, не надо вспоминать, что было 20-30 лет тому назад, атомные станции второго и даже начала третьего поколения сильно отличаются от того поколения, о котором мы сейчас говорим. Тот энергоблок, который планируется к строительству на южноуральсткой станции, уже имеет свой прототип – он запущен в Китае, точно такой же блок мы собираемся строить в Болгарии. А надо понимать, что Болгария – это страна НАТО, там, борясь за право построить атомную станцию с такими зубрами, как французы и американцы, мы победили. А вопросы безопасности в Европе рассматриваются более чем скрупулезно, причем международными экспертами.

Так что, учитывая технологичность атомных станций, беспокоиться о том, что АЭС на Южном Урале будет нести угрозу, не стоит. По нынешним категориям оценки ее безопасности мы вышли на очень высокий мировой показатель.

- И потом, давайте вспомним о плюсах. Они ведь есть, и неоспоримые...

- А давайте. Сколько сейчас население платит за электроэнергию? Не слишком много, но только потому, что газ внутри страны пока еще дешевый. А 75 процентов генерации на Урале – это газовая генерация.

Что произойдет к 2015 году? Цены внутреннего российского рынка на газ возрастут до уровня минимальной экспортной цены. Это решение есть, и либерализация цен в ближайшие пять-семь лет будет происходить. Соответственно, цена киловатт/часа газовой генерации увеличится в те самые пять раз. И чтобы хоть как-то сбалансировать региональный оптовый рынок электроэнергии, необходима более дешевая электроэнергия, которую, в частности, дает атомная станция.

Конечно, самая дешевая энергия вырабатывается гидростанциями. Но их здесь строить негде – нет водных ресурсов. Следующая по дешевизне – угольная генерация, но она ограничена запасами угля и возможностью или невозможность его подвоза его. Опять же, если мы поставим угольную станцию в районе Озерска, она своими выхлопами накроет половину Челябинской области, и во-вторых, мы просто запрем железную дорогу, по которой будут ходить исключительно вагоны с углем и обратно пустые. Третья на сегодня газовая генерация. Но уже сейчас, когда цена на газ внутри страны бросовая, себестоимость киловатт/часа выше цены атомной энергии. Значит, нам необходим разумный баланс. И его дает атомная станция.

- А люди? Какие шаги Корпорация предпринимает в плане развития городов, где расположены атомные объекты?

- Закрытые города – это особенные города, они создавались для того, чтобы люди, работающие на нашем предприятии, в строгом режиме секретности и ограничения распространения информации, имели возможность адекватно, комфортно существовать в месте, где они проживают. Ответственность за ЗАТО на Росатоме лежала всегда. И до 131-го закона координация деятельности этих городов шла напрямую через федеральный центр, эти города не координировали свою деятельность с региональными органами.

После принятия 131-го закона оказалось, что де-юре они перестали быть нашими, а де-факто все равно нашими остаются: мы все равно несем колоссальную, в том числе социальную, ответственность за их жизнь, и все равно градообразующее предприятие является определяющим для развития города.

Тот же Озерск. Мы планируем размещение там атомной станции, соответственно, это будет новый этап в развитии города, и для того, чтобы он развивался гармонично и синхронно с теми изменениями, которые происходят на нашем предприятии, нужна разумная власть. Это определяет наше участие в определении формата этой власти.

В прошлом году был принят 230 федеральный закон, который определил роль градообразующих предприятий и роль отраслей, для которых были, собственно, созданы ЗАТО, в управлении этими городами. Согласно ему во всех городах ЗАТО Росатома и министерства обороны должны быть введены две должности: глава города и глава администрации.

Первый – мэр – избирается либо всенародным голосованием, либо из состава депутатов городского совета и возглавляет представительный орган власти, то есть становится главой городского Совета депутатов. Глава администрации – сити-менеджер – выбирается по конкурсу. Конкурс проводит городской Совет, но при определении победителей в комиссию входят представители трех структур: одна треть – из Совета, вторая – представители регионального Заксобрания, третья – представители Госкорпорации.

Эта схема начнет работать уже в октябре, но не у вас, сначала в Новоуральске, где к концу октября должен быть объявлен первый конкурс на замещение вакантной должности, и в декабре мы подведем итоги. В Челябинской области будет введен такой порядок после внесения изменений в Уставы городов и выборов мэра.

Ольга Бороденок