Руслан Гаттаров, сенатор от Челябинской области: Готов умереть за Россию

Летом 2012 года в регионах, в том числе на Южном Урале, должно заработать электронное правительство. По оценке куратора проекта в Совете Федерации Руслана Гаттарова, Челябинская область находится в первой десятке среди субъектов по готовности к внедрению передовых технологий. Когда южноуральцы смогут их «потрогать», кому и сколько это будет стоить, и какие еще проекты – всероссийские и региональные – челябинского сенатора «рискуют» воплотиться в жизнь в ближайшее время – читайте в интервью Агентства новостей «Доступ».

- Руслан Усманович, я правильно понимаю, Вы продолжаете вести активную партийную деятельность или сосредоточились все же на работе в Верхней палате парламента?

- По большому счету, я остаюсь одним из ньюсмейкеров партии – но уже в связи с работой в Совете Федерации. У меня есть блок вопросов, связанных с новыми технологиями в образовании: я стараюсь присутствовать на всех дискуссиях, посвященных этой теме, зачастую я же их и организовываю. Основной мой вопрос – Интернет и, в первую очередь, крупные системы, такие как «Электронное правительство», новая тема – Интернет-демократия и Smart-общество – по этим темам я становлюсь одним из экспертов, вхожу в правительственные комиссии, общественные советы при Министерстве Образования РФ. Конечно, не забываю и об общеполитических проблемах.

Smart-общество – постинформационное общество, в котором совокупность использования подготовленными людьми технических средств, сервисов и интернета приводит к качественным изменениям во взаимодействии субъектов, что позволяет получать новые социальные, экономические и прочие эффекты.

Кроме того, с группой экспертов мы сейчас нарабатываем ряд законодательных инициатив, которые будем в ближайшее время вносить в Госдуму.

- Чему посвящены эти инициативы?

- В первую очередь, образовательным программам, интернету. Одно из самых свежих – поправка к одной из статей Налогового кодекса. Суть ее состоит в следующем: если человек пользуется услугами Электронного правительства, то госпошлина для него будет на 50% меньше общего тарифа. Это мощнейший закон, хотя и изложен всего в одном параграфе. Сейчас государство тратит большие деньги на информатизацию, электронные сервисы начинают работать, но количество их пользователей пока ничтожно мало. А ведь это очень удобно – и для гражданина, и для государства. Объясню выгоду государства: если работать с бумажными носителями, то, как минимум, нужен офис со всеми коммуникациями, начиная от отопления и электроснабжения до ремонта, мебели и, наконец, персонала – ведь кто-то должен принимать документы. Всю документацию надо не только обрабатывать, но и хранить, а значит, нужны архивы, стеллажи, папки, устройства для печати, ксерокопирования и сканирования. Это колоссальные затраты: оплаты аренды, услуг ЖКХ, интернета, телефонной связи, зарплата персонала. О скорости документооборота при таких условиях я уже и не говорю.

А теперь представьте: с помощью новых технологий создается специализированная информационная система. Любой гражданин со своего компьютера заполняет форму, отправляет в нужное ведомство, она автоматически обрабатывается и автоматически же, уже юридически значимая, с электронной цифровой подписью, приходит к адресату. Затрат – минимум. И эта разница очень сильно скажется на бюджете государства.

- А просчитывали хотя бы примерно выгоду?

- Сегодня государство получает от уплаты госпошлин порядка 120 миллиардов. При этом доля граждан оценивается в 20 миллиардов. Половинная госпошлина будет 10 миллиардов – но это при условии, что все сразу прекратят пользоваться привычным, бумажным документооборотом.

В министерстве финансов на этот законопроект собирались давать отрицательное заключение. Оказалось, что смотрели на него поверхностно: посчитали выпадающие доходы, оказалось, 60 миллиардов рублей. Тут пришлось вспомнить про существующий международный опыт. Во всех странах, где сократили госпошлину для тех, кто запрашивает услугу по электронному правительству, это колоссальная подвижка к тому, чтобы сервис начал активно работать.

К слову, законопроект поддержали в Минэкономразвития РФ и лично министр Эльвира Набиуллина. Потому что там есть положительный пример, подтверждающий работоспособность моего законопроекта: они весьма успешно создали электронный сервис, пользование которым стало для граждан в два с половиной раза дешевле. Результат не заставил себя долго ждать, количество запросов по этой услуге увеличилось многократно, соответственно, и денег они стали собирать больше. Здесь работает отложенный спрос.

Сейчас мы с заместителем министера финансов РФ Сергеем Шаталовым договорились посчитать, в какую именно сумму выльется нововведение. Правда, они предложили каждую услугу посчитать отдельно, то есть на одну сделать скидку 15%, на другую – 20%, на третью – 50%. На мой взгляд, это неприемлемо, потому что это будет непонятным и неудобным. Другое дело, если есть четкое понимание схемы: есть определенная услуга, есть ее цена, и есть 50% скидки. Сегодня в РФ существуют тысячи услуг и, если обсчитывать проценты на каждую из них, мы рискуем забюрократизировать весь процесс, сведя положительный эффект к минимуму: здесь нужно помнить, что расчет каждой услуги – это огромные затраты, куча согласований и перерасчетов.

Есть у меня подобное предложение и по налоговой части. Как пример, в некоторых странах, если ты в электронном виде сдаешь декларацию о доходах, то можешь ее сдать на две недели позже. Мелочь – но она будет подстегивать.

- А как Вы оцените уровень готовности Челябинской области к внедрению системы электронного правительства?

- Южный Урал – в передовиках, я думаю, даже в первой десятке. Есть пара-тройка пилотных, самых «продвинутых» регионов. Челябинская область пошла, на мой взгляд, по максимально эффективному пути: мы берем проверенные решения, адаптируем, учитывая региональную специфику, и готовимся к запуску. Тут надо отдать должное региональному министру – у нас за эту работу отвечает Дмитрий Тарасов. Безусловно, есть на это политическая воля губернатора Михаила Юревича, который понимая важность работы по созданию электронного правительства, создал специальное министерство. Оно небольшое, но я считаю, достаточно эффективно работает. Перспективы проекта в Челябинской области адекватные, финансирование есть. Я думаю, что уже этим летом система будет запущена в регионе.

«По сути, мы сейчас делаем пока инфраструктурные вещи. Наша задача – обеспечить доступ широкополосного интернета, “Последней мили” – до конкретного гражданина, и электронный сервис, который всегда работает. Инфраструктура – это ожерелье, в которое потом можно будет вставлять бриллианты, изумруды и прочие камни – какой сервис нужен, такой и можно будет “нанизать”». 

- Официально Вы сенатор от губернатора Челябинской области. Значит ли это, что Вы также должны участвовать в решении тех задач, которые Михаил Юревич ставит перед своей командой, например, над привлечением в регион инвесторов и инвестиций?

- Безусловно. Челябинская область до прихода к руководству Михаила Юревича относилась к инвестициям своеобразно. Здесь работала формула: «Нам никто не нужен, мы все сделаем сами». Поэтому регион, в сравнении даже с соседним Екатеринбургом, потерял много времени, которое можно было использовать для привлечения инвесторов. А это, в свою очередь, гарантирует и новые горизонты в развитии области. Теперь, когда привлечение в экономику региона инвесторов стало одной из основных задач, Южный Урал наверстывает упущенное. Результаты уже есть. Большую роль играет и то, что губернатор сам, лично, тратит большое количество сил на привлечение инвесторов, это очень важно.

Как это происходит: на меня как члена Совета Федерации выходят потенциальные инвесторы и говорят: а мы знаем-слышали-видели-читали, что ваш губернатор делает вот то-то и то-то, а у нас есть проект. Смотрим проект – и я направляю к конкретному человеку в правительстве, который дальше с этими инвесторами предметно работает. Сейчас есть несколько инвесторов, немецкий интеллектуальный бизнес, китайский большой бизнес и два российских, которые заинтересованы в том, чтобы зайти в Челябинскую область. Инвесторы просто понимают, что у региона, у губернатора такая стратегия – привлечение инвестиций. Мы никого не отталкиваем.

- Социальная деятельность в Челябинской области тоже продолжается?

- Со времен депутатства в Заксобрании занимаюсь родным Кунашакским районом, губернатор также попросил обратить внимание еще и на Красноармейский, я уже проехал по школам – а именно они на селе являются центром общественной жизни. Мы с Владимиром Бурматовым, он сейчас депутат Госдумы, и руководителем Главного управления молодежной политики Антоном Бахаевым совместно запускаем проект: отбираем лучших учеников и учителей, для которых готовим объемную экскурсионную программу по Москве. Для ребят из сельской местности это очень много значит.

- С какой целью?

- Ну, что такое обучение? Это ведь не только книжки. Это возможность посмотреть мир, возможность своими глазами увидеть «кухню» политической жизни страны. Будут организованы экскурсии в Совет Федерации, в Государственную Думу. Сейчас веду переговоры с министерством образования и науки РФ, чтобы кто-то из руководства встретился с нашими учителями. Уже есть договоренность с одной из лучших московских школ, где педагоги с удовольствием поделятся опытом. Ну, и конечно, это посещение театров и музеев. Надеюсь, что проект будет реализован в мае текущего года.

Еще один немаловажный социальный проект – выездные уроки физкультуры для сельской ребятни. Мы с начала года совместно с президентом национального парка спорта и туризма «Тургояк» Олегом Сиротиным возим детей из сел в горнолыжный центр «Солнечная долина». Там с ребятами занимаются профессионалы: рассказывают, каким образом экипироваться, как пользоваться инвентарем, проводят полный инструктаж. Два тренера, выделенные для проведения мастер-класса, объясняют основные приемы езды. Детей обучают технике катания на пологом склоне, а затем под присмотром опытных инструкторов ребята самостоятельно совершают спуски на более сложных трассах. В этом горнолыжном сезоне проводили такие уроки с детьми их Кунашакского и Красноармейского районов Челябинской области. Надеюсь постепенно охватить все сельские территории региона.

Попутно, с моей подачи, будем ремонтировать спортивный клуб «Атлант», где я занимался, там много мастеров. Тут нельзя не сказать «спасибо» министру спорта Челябинской области Юрию Николаевичу Серебренникову, который выделил 1,5 млн. рублей на эти цели. Сейчас веду работу по привлечению спонсоров и сам буду помогать всем, чем смогу. Клуб находится в одном крыле старого детского сада, поэтому заодно ремонтируем и весь садик.

Не знаю, насколько возможно говорить о социальной деятельности, если речь идет о реконструкции храмов, скорее, наверное, о благотворительной. В моем родном селе Большой Куяш идет работа по восстановлению разрушенного храма – мы договорились с архиепископом Челябинским и Златоустовским Феофаном, что я часть работ возьму на себя.

- Руслан, напоследок все-таки немного о политике – как Вы оцениваете предлагаемые изменения в Совет Федерации?

- Концепцию закона в целом я поддерживаю, но есть три вещи, которые меня смущают. Первое, это возрастной порог, в законопроекте речь идет о минимальном возрасте сенатора – 35 лет. Я стал сенатором в 33 года, и мне кажется, возраст – это не преграда. Я считаю, что в ситуации, когда в политике есть запрос на новые лица, мы ставим ненужный шлагбаум. Судить человека нужно по делам, а не по возрасту.

Второе, это предложение о введении ценза оседлости, то есть требования к кандидату в члены Совета Федерации проживать в субъекте более пяти лет. Если говорить о выборности кандидатов – значит, ты заведомо сумел убедить людей в том, что сможешь защищать их интересы. При таком подходе прямое волеизъявление граждан – вполне достаточный фильтр для кандидатов, поэтому введение ценза оседлости мне кажется излишним.

И третье – приостановление членом СФ ФС РФ партийной деятельности. Сенатору даже от огромной Челябинской области с мощным губернатором, но без партийной поддержки за спиной очень трудно найти взаимопонимание с чиновниками, с бизнесом. А партия – это инструмент. И мне кажется, что этот разрыв – он искусственный.

- Кстати о партии – Вам не кажется, что образ «Единой России» сегодня несколько поблек, может, даже устарел? Не нужен ли ей своего рода апгрейд – я правильно слово употребляю?..

- Безусловно, партии нужно развитие, в партию должны приходить новые люди, и партии нужны новые смыслы. А для этого нужна внутренняя дискуссия. Чтобы не было такого, что спустили сверху-сбоку-снизу какие-то установки, и все молча «взяли под козырек» и приступили к исполнению. Нам не надо менять идеологию, она у нас одна и мощная: это великая, успешная, богатая и комфортная для жизни страна. А вот идеологемы – как этого достичь – нам нужны новые, и они могут родиться только в дискуссии.

- А готова ли к этому партия?

- По моим ощущениям, сейчас этот процесс начался. Здесь нужно понимать, что партия – это не механизм, это, прежде всего, люди. Огромное количество довольно талантливых и энергичных россиян. Причем эти люди, поверьте мне, готовы работать с полной самоотдачей. Предстоит только понять, как именно сегодня нужно менять работу партии. Сейчас снова начались обсуждения, какая мы будем партия: консервативная или либеральная.

- А Вы к чему склоняетесь?

- Мне кажется, во мне сочетаются две вещи несочетаемые. Я, с одной стороны, за либеральные реформы, но с другой, я за то, чтобы далеко от центра не отходили. Принцип либеральной идеологии – конкуренция, на мой взгляд, она очень важна в политике, как и в бизнесе. Без нее просто не будет развития. Любой политик, чиновник, бизнесмен, если он находится вне конкурентных условий, начинает расслабляться. И моя личная точка зрения: конкуренция должна быть как внутри партии – идей, смыслов, законопроектов, так и вне. Мы слишком большие, чтобы быть одинаковыми. И при этом партия должна быть абсолютно монолитной системой. То есть когда все обсуждения закончились, и фракция приняла решение – будь со всеми.

- В феврале в своем блоге Вы написали об эфире на радиостанции РСН. Там была такая фраза: «Сказал, что готов умереть за Путина». Это были, так сказать, предвыборные эмоции или что-то большее?

- Этот эфир состоялся после митинга, я отвечал как на духу, и идея была в том, что если не выбрать Путина, то возможны разные варианты развития новейшей истории, в том числе гражданская война, распад России, а следовательно, придется защищать семью, страну… То есть под Путиным в этой ситуации я подразумевал нашу страну. Я и сейчас уверен, что выбрав не Путина, мы могли бы не сохранить стабильность, безопасность в России. И я имею в виду не свою собственную безопасность – я-то взрослый человек, не самый слабый. Но у меня две маленькие дочки, жена, родители в возрасте – вот за них умереть я готов, и тогда, и сейчас.

Беседовала Ольга Бороденок