Алексей Овакимян, вице-губернатор Челябинской области: Инвесторы ищут проекты, где кроме идеи есть команда профессионалов-исполнителей и софинансирование

Около года назад в составе южноуральского правительства появился новый заместитель губернатора. По официальному разделению полномочий, его участок работы – инвестиции и инновации, предприятия на грани банкротства и имущество области, которое предстоит возвращать. По этой причине сам себя Овакимян называет «вице-губернатором по проблемам».

- Алексей Дмитриевич, не могу не спросить об этом: на днях появились сообщения в некоторых СМИ о том, что круг ваших полномочий изменился в сторону уменьшения. Это так?

- Перечень моих полномочий не изменился. Мы работаем, как работали, поводов для беспокойства нет. Эта информация – из раздела «Слухи», кто-то желаемое за действительное выдает. Мне даже лестно: если бы я ничего не делал, никто бы меня и не «мочил», а раз «мочат», значит, есть результаты.

- В Вашем ведении – Главное экспертное управление и Агентство регионального развития. Поясните, как они друг с другом соотносятся?

- У Главного экспертного управления несколько шире полномочия. Агентство – это коммерческая структура, не финансируется из бюджета и не может влиять на принятие решений властью. Оно создано для сопровождения инновационных проектов от идеи до появления заинтересованного инвестора и запуска производства.

Задача Главного экспертного управления – содействие защите прав инвесторов с точки зрения административного ресурса; разработка нормативно-правовых актов, стимулирующих инноватику. В частности, в 2011 году принято два новых областных закона о налоговых льготах для инвесторов. Это продукт ГЭУ. У управления есть большой блок работы с проблемными предприятиями. Их более 300. Есть такие, кто уже в стадии банкротства, есть просто испытывающие проблемы, связанные с рейдерством, в частности.

Оздоровление попавших в сложную ситуацию предприятий – тоже наша задача. В прошлом году на Катав-Ивановском механическом заводе тысяча человек могла остаться без работы. Пришлось в срочном порядке искать инвестора, который возьмет на себя задачу «вытащить» предприятие и которому это нужно. Нашли, слава Богу, все получилось. Завод загружен на 100%, сокращения прекратились, идет набор персонала, и зарплаты на 50% увеличились. Подобная работа идет по многим другим заводам. Ищем инвесторов для освоения заброшенных производственных площадок. Зачем строить новый завод в чистом поле, тянуть туда сети, дороги, тратить сумасшедшие деньги? Надо задействовать старые площадки. Окраины Челябинска, Троицк, Южноуральск, Магнитогорск – очень много мест, куда можно заводить инвесторов и работать. Это сложная задача: найти что-то новое, чтобы использовать что-то старое.

Третье направление, которым занимается Главное экспертное управление, разного рода экспертизы: экономические, юридические, вплоть до почерковедческих и религиозных. В управлении собрали очень хороших ребят, с опытом, из бизнеса, правоохранительных, налоговых органов, экспертов из разных служб. Для решения тех вопросов, которые перед ними стоят, более чем достаточно.

- Какие инвестиционные проекты или предложения Вам приходится рассматривать? Много интересных?

- Приносят много всевозможных проектов – от самых фантастических, как упомянутый в прессе скоростной трамвай из Челябинска в Копейск, до абсолютно реальных – механические заводы, заводы композитов и прочее. Много приходит изобретателей с различными идеями. Встречаются действительно интересные и перспективные проекты. Процент предложений, которые можно коммерциализировать, как и во всем мире, небольшой, но они есть.

- В каком состоянии сейчас проект «Шелковый путь» – строительство крупного логистического центра около Южноуральска?

- Проект по-прежнему актуален, он жизнеспособный, рабочий. Согласован на многих уровнях, включая федеральный. Проект финансируется, и не из бюджета, а на деньги инвесторов. Люди, которые вкладывают десятки миллионов, наверное, на что-то рассчитывают. Среди обеспеченных людей сумасшедших нет.

- Но ведь дорога на том участке действительно в плохом состоянии…

- Под лежачий камень вода не течет. Не будет проектов – незачем строить дороги. Есть некая хитрость… В случае, если этот центр заработает, Федерация вынуждена будет что-то решать с трассой.

- В том числе и для этого можно затевать подобные проекты?

- В том числе и для этого. Это федеральная трасса. Да, она хуже, чем в Европе, но где вы у нас видели идеальную инфраструктуру? В Челябинской области дороги лучше, чем в других регионах. Хотелось бы шесть полос в обе стороны, но… что есть, то есть. Иначе давайте скажем, что у нас дороги плохие, и вообще ничего строить не будем! Это тоже не позиция.

- Очень порадовало недавнее событие: Роснано выделил больше 300 млн. рублей одному из наших инновационных предприятий, и произошло это довольно быстро после того, как с визитом в области побывал глава корпорации Анатолий Чубайс и посмотрел производство. Может быть, в этом выход? Госкорпорации имеют большие ресурсы, возможности, надо с ними сотрудничать и делать на это ставку?

- С ними обязательно надо сотрудничать. Применительно к Роснано опыт сотрудничества с ними и знакомство с Чубайсом лично мне на многое открыли глаза. Я к Чубайсу и до того относился с уважением, а теперь могу сказать: это команда мегапрофессионалов, которые великолепно ориентируются в рынках, во всех отраслях, вникают во все детали и подробности рассматриваемых проектов и очень хорошо владеют маркетинговыми знаниями: что можно производить, где производить, почему это, а не то. Они хороши тем, что помогут проекту реализоваться не финансово, а профессионально, могут пролоббировать необходимые контракты, если речь идет о госконтрактах, и дать полезные управленческие указания. Как минимум, из-за этого надо с ними сотрудничать.

Но госкорпорации, равно как и Сколково, ВЭБ и прочие институты развития, не панацея. Денег можно взять много где. В каждом проекте должен быть профессионал-предприниматель, который в том числе и материально обеспечен, чтобы начать реализацию этого проекта, и только тогда обращаться к институтам развития за финансированием. А проблема стартапов инновационных, когда у человека нет ничего, кроме идеи, она по-прежнему остается трудноразрешимой. Все корпорации, и приезд Роснано сюда в очередной раз это подтвердил: инвесторы ищут проекты, где есть, кроме хорошей идеи, команда профессионалов-исполнителей и софинансирование.

- Как это реально выглядит?

- У человека есть бизнес, есть рынок. Поняв этот рынок, он увидел, что рынку можно предложить более совершенный продукт, который уже востребован, на который есть потенциальный спрос, который дает ему конкурентные преимущества и выводит его вровень с передовыми мировыми технологиями в этой отрасли. Но его доходов сегодня не хватает для реализации этого проекта целиком, ему нужен профессиональный партнер. Чем идти брать деньги где-то под проценты или привлекать непрофессионального инвестора, конечно, лучше работать с Роснано. Это опыт, контакты, лоббистский ресурс. Причем, госкорпорация не претендует на контрольный пакет, они принципиально работают только с миноритарным пакетом акций, до 49 процентов. В этой части работать здорово.

- Совсем недавно, в прошлом году, заработал Закон о создании малых инновационных предприятий при вузах, где должны, как планируется, доводить до коммерческого воплощения инновационные идеи. Как Вы думаете, есть перспектива у этого направления?

- Если честно, в наших вузах мало современной инноватики. Мы нуждаемся сейчас в проектах, конкурентоспособных на мировом рынке, чтобы делать если не лучшее в мире, то хотя бы сопоставимое с лучшим. Таких проектов очень мало, их и не может быть много – мы же не Силиконовая долина, мы Челябинская область. В плане коммерциализации малые инновационные предприятия – это классно, это очень хорошая идея. Но в них есть слабое звено – там нет профессионального партнера. Предприятие, созданное преподавателями и студентами вузов вместе с вузом, не совсем рабочая схема. Здесь должен быть соинвестор, бизнес, уже стоящий на ногах, желательно профильный, отраслевой, у которого есть трудовые и финансовые ресурсы, опыт работы. Мы к этому идем, с вузами встречаемся, обсуждаем. Не так просто найти инвесторов, которые захотят вкладывать сюда деньги, заниматься инноватикой. Растущий бизнес, приближающийся к среднему, он исторически привык экономить и считает, что проще переманить изобретателя, дать ему зарплату и не давать никому больше долю в бизнесе.

- Но это неправильная тактика?

- Конечно. Одно дело – вуз, который всегда есть, другое – просто одиночка-изобретатель. В случае с вузом есть преемственность, есть возможность привлекать финансирование из разных целевых программ по линии министерства образования и науки. Можно использовать лабораторную производственную базу вуза и не создавать нечто новое на свои деньги. Плюсов очень много. Мы пытаемся, сращиваем с нашими вузами и федеральные корпорации, и иностранные компании тоже. Есть уже некоторая положительная практика, это работает. Но это не совсем дело власти. Наша задача – условия создавать, а фактически мы являемся посредниками в договоренностях, в уговаривании участников процесса. Однако мы будем это делать, пока на рынке нет профессиональных посредников между наукой и бизнесом.

- А кто должен стать таким профессиональным посредником?

- Условно говоря, бизнес-ангелы, венчурные предприниматели. Но во-первых, это бизнес с большими рисками. А во-вторых, мало профессионалов, которые умеют это делать: анализировать НИРы и НИИОКРы, уметь работать с учеными по встраиванию их изобретений в бизнес, финансированию этих научных и последующих за ними работ. Хорошо Чубайсу – он таких специалистов нашел, собрал, обучил, выстроил. А мы купить на внутреннем рынке не можем, потому что такого предложения не существует. Привезти из Москвы – тоже дорого и сложно. Это экономисты, имеющие навыки в исследовании НИР, конструкторских работ, новых технологий. То есть экономист, умеющий разбираться в технической науке, инновационный менеджер.

- Можно ли сегодня сказать, что в области сформирована инфраструктура для поддержки инвестиционных проектов, в том числе инноваций?

- Организационно она сформирована. Мы в прошлом году завершили процесс, создав Агентство регионального развития. А дальше речь идет не о формировании инфраструктуры, а о профессионализме в организации работы того, что насоздавали сегодня, поскольку инновационных менеджеров, как я уже говорил, нет. Есть предприниматели с опытом успешного внедрения инноваций. Валерий Панов создал завод базальтовых утеплителей – от идеи до продажи готовой продукции. Идеальный цикл, классический инновационный менеджмент! Но таких людей нельзя взять на работу. Они предприниматели и будут заниматься своим бизнесом.

- Была информация о том, что некий американец обратился с предложением создать предпосевной фонд, чтобы финансировать инновационные проекты.

- Кендрик Уайт обращался с этой идеей. Он американец, но много лет работает в России. Я спросил: «Почему Россия»? Он рассказал. Американские инженеры – немножко ленивые, немножко дорогие, но самые лучшие в мире. Лучшие в мире рабочие – китайские, они дешевые и послушные. А россияне нужны для подвига! У корпорации «Интел», с которой Кендрик сотрудничал, случилось затруднение в одной разработке, тупик, из которого никак не могли найти выход. Кто-то ему посоветовал обратиться в один российский НИИ. В этом институте сто лет не было ремонта, а обитатели очень скромно одеты. И вот эти бородатые, скромно одетые инженеры долго курили и пили кофе, снова курили и к вечеру в сигаретном дыму придумали решение проблемы, причем, ушли на три уровня глубже. Работали они не за деньги, а из спортивного интереса – «сделать» этих американцев! С тех пор Кендрик много раз убеждался: делать бренд и упаковку бизнеса лучше в Америке, серийное производство налаживать – в Китае, а изобретателей искать – в России.

- И какая же доля в общем доходе полагается за «подвиг»?

- Наши ученые совершают подвиги из спортивного интереса. Это тоже проблема, торговаться мы не умеем. Почему американские бизнес-ангелы периодически интересуются Россией? Здесь они могут дешево получить очень хорошую идею, которую потом дорого продать на Западе. Поэтому целиком отдаваться в руки иностранных менеджеров, связанных с инноватикой, преждевременно. Нужно сначала самим капитализировать эту идею здесь, а на Запад продавать не за три копейки, а по рыночной стоимости.

- Расскажите, как в течение 2011 года шла работа с проблемными предприятиями?

- У нас создана система мониторинга всех предприятий, и не только ГУПов, МУПов, но и частных структур. Это в рамках реализации программы «Электронное правительство». Идет мониторинг налоговых, финансовых показателей деятельности всех предприятий, для того чтобы было видно, где у нас что происходит. Я считаю, что приняты меры по наиболее очевидным фактам неэффективного использования областного имущества и предотвращены угрозы потери имущества, которые были на поверхности.

Что касается ОГУПов, обнаружилось немало предприятий, которые использовались неэффективно. Санаторий «Еловое», пансионат «Тургояк» – они были либо доведены за счет неэффективного управления до процедуры банкротства, либо уже украдены, как пансионат Тургояк. Проверка показала, что там на балансе числился имущественный комплекс, а оказалось – ничего нет. Корпуса, здания давно проданы-перепроданы. С этим приходится бороться. Вводили процедуры банкротства на этих предприятиях, чтобы заморозить накопившиеся долги и заняться оздоровлением. Для санатория «Еловое» найден инвестор, который согласен сохранить оздоровительный профиль учреждения. Сложнее вернуть в областную собственность имущество пансионата «Тургояк», требуется много судов.

Выявлялось бесхозное имущество. В поселке Кременкуль построенный за счет областных денег, как тогда казалось, технопарк, оказался вообще непонятно чем. Три с половиной тысячи квадратных метров недвижимости, достаточно неплохой, используется для незаконного проживания китайских мигрантов. Кто собирает эти деньги – непонятно. Имущество не введено в эксплуатацию. На него пытаются посягать какие-то люди, оформляют земельные участки под этим зданием с целью дальнейшей приватизации. С этим тоже разбираемся.

- Какова ситуация с Челябинским автоматно-механическим заводом, со Станкомашем?

- На площадке Станкомаша будет создано СП – совместное предприятие: итальянская компания, наш «Конар» и Роснано. Сейчас заканчивается процедура по ЧАМЗ, предполагающая сохранение и восстановление производственного профиля предприятия. Есть много других площадок, для которых найдены партнеры, готовые вкладываться, развивать там свои производства. Найдены правовые схемы вовлечения этих площадок в хозяйственный оборот.

- Некоторые предприятия - оборонные. Это тоже добавляет проблем?

- На ЧАМЗе до сих пор висит мобилизационное задание: в случае наступления войны завод должен делать патроны. А мы все понимаем, что какая бы война ни началась, ЧАМЗ патроны делать не будет – негде, некому, да и незачем. Однако процедура снятия мобзадания – колоссально сложная, потому что ею занимается в Минобороны только один человек, а заводов таких – сотни.

- Недавно Вы выступили с идеей создать на базе Кыштымского Белого дома Музей металлургии. У Белого дома – такая сложная судьба, он уже много лет ремонтируется. Где взять средства?

- Организационная ошибка была допущена несколько лет назад, когда первые выделенные деньги были потрачены на демонтаж. Сегодня дом стоит разобранный, а мог бы быть частично отремонтирован. Теперь нужны деньги на реставрацию – 160 млн. рублей, но это не окончательная цифра. Возможно, будет меньше. Мы сделали предложение предпринимателям-металлургам, собственникам кыштымских предприятий взять объект в концессию. Право собственности на объект недвижимости останется у муниципалитета, а концессионер, инвестор в данном случае, получит право пользования объектом, право его коммерческой эксплуатации. По договору возникает право и обязанность реконструкции объекта за свой счет и возможность его эксплуатации, пользования им до момента окупаемости вложений. Окупаться проект будет лет 50, даст Бог. Но это проект не коммерческий, а прежде всего, имиджевый.

- И что ответили предприниматели на это предложение?

- Взяли паузу на раздумья. Я полагаю, мы потихоньку решим этот вопрос. Для привлечения туристов территория очень перспективна. Здесь Демидовы создавали первые металлургические предприятия. В Кыштыме в 1908-1910 годах часто и подолгу бывал Эдгар Гувер, будущий Президент США. Он был инженером, потом предпринимателем, одним из создателей Кыштымской медной корпорации в тот период, когда потомки Демидова этим бизнесом уже не владели. Некоторые источники утверждают, что он даже жил с какой-то женщиной и не исключено, что оставил в кыштымских краях наследников. Разве это не интересно?

- Что еще важного сделано за этот год?

- Мы вернули в лоно области инвестиционный «Челябагрофонд», который создавался еще в 2000 году для поддержки села.

- Никогда не слышала о таком фонде…

- Почти никто не слышал, и я случайно узнал об этом не из областных документов, а со стороны. Был такой фонд, раздавались деньги селянам и, к сожалению, не возвращались. Фонд не работал, но существовал. Платил зарплату своему директору – на этом его функции исчерпывались. Мы его реанимировали и вернули в область. Сегодня он рассматривает вопросы финансирования инвестпроектов в сельском хозяйстве. Не может давать большие деньги, но селянам большие и не нужны, а маленькие проекты, на несколько миллионов рублей, может финансировать. С октября прошлого года фондом руководит Эдуард Тепляков. Создали совместно с федеральным центром ГЧП – региональное отделение государственно-частного партнерства. Это, кстати, довольно сложный процесс – ГЧП. Прорабатываем вопросы, механизмы деятельности центра.

- На что в дальнейшем делаете ставку в инвестиционной политике?

- У меня было и есть четкое понимание, что надо опираться, в первую очередь, на профессиональный ресурс местных предпринимателей; на использование производственных мощностей наших неэффективно работающих заводов. Ожидаю, что в нынешнем году даст результаты работа, что проделана в прошлом, начиная с логистического проекта. Продолжим интеграцию в Челябинскую область производств наших госкорпораций. Мы на самом деле очень удобно расположены для размещения здесь предприятий машиностроения, станкостроения, предприятий любой механообработки, приборостроения. В советские годы не самые глупые люди были у руководства страной. Не зря здесь разместили именно машиностроение – это выгодно. Что касается инноватики, и она имеет право на жизнь, но преимущественно профильная – металлургическая и машиностроительная. Наноматериалы, композиты – тема гигантская, глубокая. Надо локализовать производства иностранных компаний. Чтобы быстро преодолеть технологическое отставание, лучше всего создавать СП.

Беседовала Александра Сергеева