Андрей Трушников – редактор областной газеты «Южноуральская панорама», официального издания органов государственной власти региона. Кому как не ему знать, как прожила Челябинская область уходящий год? Что приятно удивило, а что, напротив, разочаровало, и кого на самом деле стоило бы назвать человеком года – об этом в интервью Агентству новостей «Доступ».
- Андрей, как ты сам оцениваешь прошедший год?
- Знаешь, спокойно. Я согласен с оценками, что для Челябинской области год прошел ровно, без серьезных потерь и каких-либо заметных приобретений. Собственно, год был таким, каким мы его ждали. Сначала ждали, а затем и проживали – именно без особых ожиданий. Почему так? Да в силу разных причин – и в связи с кризисом в экономике, о чем сейчас не говорит только ленивый. И из-за того, что политическая, управленческая система в области, как видим, еще продолжает настраиваться… На каком-то этапе я вообще поймал себя на мысли, что в 2015 году мы живем в ожидании 2016-го. Хотя, наверное, ожидать, уже стоит 2017 и 2018 годов.
- Или 2020 год, потому что мы все чаще слышим про него…
- Я, как ты знаешь, историк по образованию. И один из уроков отечественной истории – не загадывать на столь дальнюю перспективу, особенно на рубеже веков. Мне кажется, в практическом смысле это бесполезно, а с точки зрения ожиданий, которые могут оказаться обманутыми, еще и вредно.
- Что стало для тебя приятным или, напротив, неприятным удивлением в уходящем году?
- Что удивило? Знаешь, я сейчас, наверное, скажу вещи, крамольные для редактора официального издания, но должен это сделать, потому для меня это действительно стало приятной неожиданностью. А именно то, что в этом году власть всех уровней заговорила с людьми как-то по-другому – серьезно и без популизма. Ведь не секрет, что когда в 2008 году до нас докатилось эхо мирового финансового кризиса, далеко не сразу власть вообще стала употреблять само слово «кризис».
- Я хорошо помню, когда слово «кризис» стало запретным и когда позднее положение дел, наконец, признали, причем со всей серьезностью. И, кстати, надо отдать должное именно челябинскому губернатору Петру Сумину, который стал едва ли не первым в УрФО, кто решился с высоты своего положения назвать вещи своими именами.
- Вот и я рад тому, что нынешний челябинский губернатор тоже не юлит и открыто говорит: ребята, будет нелегко.
- Забегая тогда вперед, спрошу банальность. А будет действительно нелегко?
- Один из первых номеров нового года мы посвятим этому вопросу. Соберем экспертов по разным отраслям и каждого спросим, что, на его взгляд, будет самое-самое со знаком «плюс», а что будет со знаком «минус». И каждый ответ будет одинаково ценен. Потому что, как мне кажется, сейчас никто не сможет сказать на самом деле, как будет.
- Лишь бы не было войны? Кстати, ты почувствовал, что эта поговорка, которой мы как-то привычно и даже в шутку реагируем на неопределенность, в этом году перестала быть просто поговоркой и уже не так шутливо звучит?
- Думаю, что это заметили все. Мы уже тут, в Челябинске, слегка подзабыли тему полетов военной авиации над городом. А подзабыли, потому что уже в течение нескольких месяцев ребята летают не над Челябинском – в режиме тренировочных полетов. Они летают над пространством реального театра военных действий. И это наши, челябинские, ребята…
- Давай вернемся к оценкам года. В 2015 году на Южном Урале продолжилась смена власти: плановая и неплановая. Как область на это реагировала?
- Думаю, что самый острый период уже позади. С 2014 года прошло достаточно времени. Элита подстроилась, властные структуры всех уровней подстроились. А люди… Они у нас в принципе и не сильно смотрят на всю эту политику, все эти рассадки, перестановки. Особенно на муниципальном уровне.
- То есть муниципальная реформа, которая, на мой взгляд, привела к очередной муниципальной революции, прошла незаметно?
- У меня, если честно, было ожидание некого скачка недовольства тем, что в городах и районах убирают выборных мэров. Но такого не случилось, так называемая реформа МСУ прошла спокойно. Не было даже серьезных дискуссий на эту тему.
- Кроме обращения правозащитников в Конституционный суд…
- Давай все же признаем, что правозащитников правозащитниками считают разве что только сами правозащитники. И то, что у нас сегодня называется гражданским обществом, в действительности так же далеко от народа, как и сама власть.
- Получается, правы те, кто считает, что власть – отдельно, народ – отдельно?
- Если такая реакция на изменения, которые касались самого близкого к людям уровня власти, то, получается, да. Я не знаю, чем это можно объяснить. Возможно, опытом, который накоплен и который большинству граждан говорит: своего депутата ты первый и последний раз увидишь только во время избирательной кампании. Вы как хотите, но это факт. Я в течение этого года пристально следил за тем, как разворачивается эксперимент с районными советами в Челябинске. Их избрали, как известно, в сентябре 2014-го, но реально они начали работать только в начале 2015-го. И лично я ждал, когда же начнут эти, самые близкие к народу, депутаты отстаивать интересы своих территорий. И сейчас прихожу к выводу, что так и не дождался. Как редактор общественно-политической газеты я вижу их и слышу. А как рядовой избиратель – нет. Мне кажется, если бы не губернаторский подарок в виде 30 миллионов, которые были направлены на вопросы благоустройства в каждый район, то, возможно, и как журналист я бы их не заметил.
- По крайней мере, многие из них смогли отличиться тем, что организовали контроль за расходованием этих денег.
- Я и говорю – нашли себя хотя бы в этом.
- И все же, по части упомянутого нами гражданского общества прошедший год принес кое-какие подвижки. В том же Челябинске, например, было сразу три митинга, посвященных экологической повестке. И надо сказать, что каждый последующий был многолюдней предыдущего.
- И не только в Челябинске, кстати. В моем родном Троицке это тоже было. И это не считая других, меньших по масштабам акций, которые касались других актуальных для жителей тем. Действительно, общество просыпается. Причем просыпается в не совсем удобной для власти форме. Потому что оно не идет отстаивать права в тот фарватер, который власть стремится прокладывать, в те окна, которые власть для этого прорубила. Оно создает собственные платформы, и по-моему – это хорошо. Потому что создаются предпосылки к тому, что повестку начнут задавать, наконец, не те, кто любит активничать, но не знает, чем бы себя занять и как бы пригодиться. Повестку начнет задавать сама проблема, причем по-настоящему актуальная, выраженная в конкретном запросе общества к власти на решение этой проблемы.
Вот не нравится пока челябинцам идея ГОКа, не очень понятна пока она им – они вышли и открыто сказали об этом. Причем им было совершенно параллельно, что там по этому поводу думает себе власть, крупный бизнес или кто-то еще…
- Какой вывод, на твой взгляд, должна сделать для себя власть?
- Думаю, что власть уже уловила сигналы и сделала выводы. Если раньше судьбоносные решения принимались, как правило, совсем без оглядки на то, что думает общество, то сейчас хотя бы демонстрируется готовность еще раз что-то где-то внимательно посмотреть, дополнительно изучить, что-то взвесить и только тогда прийти к решению. А это, собственно, то, что требуется от власти, она нам для этого и нужна. И это хороший признак, и хорошо также то, что он проявляет себя в ситуации, когда, казалось бы, рычагов прямого воздействия на власть – через те же выборы, – становится все меньше.
И кстати, еще один важный момент. Ситуация с тем же ГОКом показала, что и крупный бизнес теперь вынужден учиться принимать во внимание такой фактор, как мнение общества. Ведь, с одной стороны все понятно: если здесь есть залежи меди, то вопрос времени, когда их начнут извлекать. И возможно, хорошо, что это успеет сделать именно русская компания, а не какая-нибудь китайская. Но дело не в названиях, конечно. Кто бы ни взялся за разработку этих недр, ему теперь так или иначе придется действовать не только в рамках закона, но и в рамках здравого смысла.
- Мог бы ты назвать человека года?
- Знаешь, мы в этом году решили не упоминать в который раз людей, которые в этих упоминаниях и не нуждаются. Мы пошли другим путем и вспомнили людей, которые стали в этом году героями наших публикаций и которые нас по-хорошему удивили. Ну, например, пенсионер, который много лет проработал в партийных и советских органах и, оказывается, все это время по-тихому писал дома иконы. Или бывшая работница оборонного завода, которая освоила производство 40 с лишним видов сыра, в том числе пресловутого сыра с плесенью.
- Занялась импортозамещением?
- Да, как раз тем, о чем в этом году нам прожужжали все уши, не сказав и не показав ничего конкретного. А она взяла и сделала. Причем, как оказалось, сделала дважды, потому в первый раз у нее этот бизнес просто «отжали». То есть человек дважды за год сумел встать и пойти, что-то сделать, когда другие ноют, ругают власть, ждут от нее же подачек, но сами ничего не делают. Скажи, разве это не человек года?
- Андрей, как жить в 2016 году? На чем надо сосредоточиться? А на что даже не стоит тратить ни себя, ни свои эмоции?
- Не привык давать советы. Но мне бы очень хотелось, чтобы самые простые, обычные люди перестали играть в глобальных политиков и стратегов. Знаешь, когда на наших кухнях начинаются споры о мировой политике, доходящие до разрыва глоток себе и друг другу, меня это искренне пугает. Кухня сегодня это, конечно, в большей степени интернет, но не это важно. Важно другое: где бы на самом деле ни велись эти споры, наши подъезды и дворы от этого чище не становятся. А за их состояние несем ответственность мы и только мы: не Обама, не Эрдоган и даже не Путин с Дубровским. Мы! Давайте мы лучше этим займемся, а после соберемся на кухнях, чтобы слепить пельмени и все это отпраздновать. Из этого, кстати, выйдет не менее, а скорее, даже более патриотичная история, чем ругань с друзьями или родственниками по поводу Украины или Сирии.
Беседовал Александр Полозов