Члены региональной Общественной наблюдательной комиссии побывали в Атлянской воспитательной колонии, где неделю назад 34 несовершеннолетних осужденных порезали себе руки лезвиями от одноразовых станков. О том, что они увидели в колонии и к каким выводам пришли, рассказала Агентству новостей «Доступ» председатель совета родителей Челябинской области Елена Сыркина.

- В колонии на данный момент проживает 128 детей. Условия содержания там укладываются в норматив. Здания чистые, светлые и теплые. В отрядах есть душ с горячей водой, кровати стоят свободно. В столовой ребят кормят хорошо, мы снимали пробу. Дети имеют возможность учиться. С ребятами работает старый и сильный педагогический коллектив. Кроме того, там есть интернет и локальная сеть.

Также мы посетили производственные мастерские – детей там обучают дополнительным профессиям. Мы посмотрели на работу цехов. Жалоб от детей на содержание и сотрудников ГУФСИН нет. Объективных причин для произошедшего ЧП бы не нашли.

Конечно, где-то психологически проморгали эту ситуацию. Не учли, что смена руководства в колонии – это определенный стресс для детей, хотя не сказать, что они были особо привязаны к предыдущему начальнику. Возможно, сыграло роль и то, что в колонию приходят дети из СИЗО и приносят порядки взрослых колоний.

То, что дети ходят строем, прописано в правилах внутреннего распорядка. Так полагается ходить, чтобы дети не «оттоптали» друг другу ноги, и на этой почве не возникло никаких конфликтов.

Те дети, которые принимали участие в протесте, говорили, что это произошло спонтанно. Они не могут толком объяснить причин. Те, кто не причастен, считают, что другие совершили глупость. Подростки вообще склонны к эмоциональному заражению друг от друга. Видимо, кто-то сказал, а другие подхватили. Это была вспышка. Сейчас провинившиеся раскаиваются.

В этой ситуации мне нравится позиция сотрудников ГУФСИН. Несмотря на то, что ребята оступились, они отнеслись к ним, как к детям. Те, кому положено было условно-досрочное освобождение, его получат. Дети прекрасно осознают ценность того, что их не наказали.

Сейчас с ребятами работают психологи, они делают акценты на успокоение и налаживание контактов внутри коллектива. Отмечу, что чаще всего дети попадают в эту колонию за наркотики, убийства на алкогольной почве, за групповые формы преступлений. Такие подростки особенные – они все с отягощенной судьбой, им трудно доверять людям.

Хорошо, что воспитанников из детской колонии стараются как можно дольше не переводить во взрослую. Их там держат до последнего, то есть до 18-19 лет. Сейчас мы рассмотрели вопрос об изменении возрастного ценза в колонии и будем ходатайствовать, чтобы срок пребывания там увеличили до 21 года. Тогда воспитательные воздействия будут иметь эффект.

После случившегося ЧП на месте поработали многие комиссии, которые дадут рекомендации руководителям колонии. Я думаю, что руководству нужно больше внимания уделить диагностике эмоционального состояния детей и отслеживать тех, кто склонен к суициду и протестным реакциям.

Ситуация произошла летом, поэтому нужно планировать воспитательную работу в этот период лучше – ведь дети не учатся, значит, у них много свободного времени. И, конечно, необходимо налаживать контакты с ребятами, чтобы им было с кем поделиться своими эмоциями. Взрослые часто пишут жалобные письма, а вот дети этого не делают, все копят в себе, и мы видим, чем это оборачивается.