Валерий Томея, гендиректор Златоустовской оружейной фабрики: Уголовному делу буду только рад
Руководитель Златоустовской оружейной фабрики, где, по последним данным, пропала ассортиментная комната с более чем 1 тыс. уникальных изделий, считает поднятую шумиху «заказом». Свое видение ситуации он озвучил Агентству новостей «Доступ».
- Наша фабрика существует всего пять лет и к машиностроительному заводу им. В.И. Ленина не имеет отношения. Когда на базе обанкротившегося предприятия мы организовали новый завод, то сделали на его территории смотровую комнату, в которой разместили приобретенные у населения и в антикварных магазинах изделия, особенно производства до 80-х годов, и выпущенные нами образцы.
Открытие такого музея было своего рода пиар-ходом. В этом году министерство культуры выразило желание посетить нас с проверкой. Сначала мы не хотели их принимать, но потом все показали. То, что они увидели, их не удовлетворило, и за этим последовала прокурорская проверка.
В настоящее время я нахожусь в командировке в Москве, и происходящее для меня неожиданно. В СМИ меня обвиняют в пропаже 100 экземпляров холодного оружия и гравюр на 1 млрд рублей. Но где они видели такие цены? Гравюра в среднем стоит 2-3 тыс. рублей. Я сам коллекционер и ориентируюсь в ценах. В моей коллекции 7 тыс. экземпляров, которые я планирую в скором времени передать в музей завода для открытого доступа.
- Само здание, в котором располагается комната, также принадлежит заводу?
- Здание находится в частной собственности. Мы его арендуем. Когда пять лет назад мы начали здесь работать, никакого ассортиментного кабинета не было. Опять же, если какая-то ревизия в 2005 году проводилась, то после этого куда-то эти образцы должны были изъять и передать на ответхранение? Почему тогда ничего не сделали? Прошло уже восемь лет с того времени. И к тому же, в 2005 году здесь была другая оружейная фабрика. Кстати, часть имущества мы покупали у нее после ее банкротства.
- Среди пропавших изделий называют шашку Брежнева, стоимость которой оценивается в 1,5 млн рублей…
- Шашка подарена Брежневу. Все пробные варианты для него после изготовления также увезли в Москву, в комнате на нашем заводе был муляж. В свое время мы делали муляжи, копии и преподносили их как оригиналы. Опять же для пиара. Реальная шашка Брежнева, конечно, может столько стоить. Но новодел – максимум 500 тыс. рублей.
Если поделить озвученный миллиард на 100 экспонатов, получится, что каждый из них примерно стоит 10 млн рублей. Но даже шпага Наполеона, имеющая историческую ценность, столько не стоит. Смешно слышать сумму 1 млрд рублей. Если бы говорили о 20-30 млн рублей, эти цифры были бы еще реальными.
- Еще среди дорогостоящих пропаж называют шпагу Бушуева и меч маршала Гречко. Они могли столько стоить?
- Не помню, чтоб там такое было. Кто вообще проводил оценку всех этих предметов? Изделий, сделанных Бушуевым, в мире всего, наверное, штук около 200. У нас были муляжи.
Если у Росимущества были такие дорогостоящие предметы, почему они их ранее не изъяли у предыдущих заводов и не передали кому-нибудь на хранение? Госимущество должно находиться на учете в федеральной казне, храниться в государственных учреждениях. Нас же такими полномочиями никто не наделял.
Да и когда мы тут появились, ничего этого на заводе не было. Все происходящее я оцениваю как «заказ». Тем более в сообщении Минкульта, которое я уже дал для изучения юристам, нет четких формулировок – везде используется слово «возможно». Двадцать лет этим никто не интересовался, почему тогда именно сейчас этот вопрос встал?
- Откуда же ветер дует?
- Сегодня фабрика начала развиваться и стала кому-то интересна, или мешает кому-то… Мы покупаем новое оборудование, хотим организовать в Златоусте такое же производство ножей, как в США. За все эти пять лет у нас ни разу не было задержек зарплаты.
Сейчас в Златоусте работает 70 предприятий, которые вместе с нами составляют конкурентную среду. Наша производственная политика строится на том, что мы делаем в пять раз дешевле то же, что делают в Златоусте другие за 100 тыс. рублей. Соответственно, уровень наших изделий за 100 тыс. рублей уже будет намного выше.
Сложившаяся на сегодня ситуация мне как директору предприятия непонятна. С одной стороны, можно радоваться за рекламу завода во всех СМИ, с другой – грустно.
- Появилась информация, что в 2006 году Вы заключили с арбитражным управляющим обанкроченного оружейного завода договор купли-продажи о приобретении в частную собственность 219 экспонатов коллекции завода за 30 тыс. рублей…
- Действительно, такой договор есть. Это как раз изделия из ассортиментной комнаты. Но учтите, те 30 тыс. рублей, что были в то время, и сегодняшние – это разные суммы. Гравюры стоили на порядок дешевле, чем сейчас.
- Вы упомянули, что покупали часть экспонатов в коллекцию в антикварном магазине. Значит, именно он должен был гарантировать Вам чистоту сделки. Должны же быть какие-то бумаги и прочее?
- Я покупал изделия у арбитражного управляющего. Какие у него бумаги, я не в курсе.
Сейчас говорят, что будут возбуждать уголовное дело о хищении. Пусть заводят. Я ничего и ни у кого не похищал, не крал. Мне никто ничего на хранение не отдавал. Я вот только узнал, что у меня находятся такие суперценности. Кто-то что-то недоучел, и теперь пытаются сказать, что украдено. Будет дело – я буду только рад, так как смогу разобраться, кто за что ответственен.
Беседовала Дарья Невзорова
на рассылку dostup1.ru