Ирина Гехт, вице-губернатор Челябинской области: Российские усыновители не готовы брать детей-инвалидов

Замглавы региона по социальной политике Ирина Гехт рассказала Агентству новостей «Доступ» о том, как сегодня обстоят дела с усыновлением на Южном Урале.

- В последние годы мы поменяли подход к проблеме устройства детей в семью, сделали это одним из приоритетных направлений органа опеки и попечительства. Результаты работы уже привели к тому, что у нас возросло пости на 20% количество детей, возвращаемых в кровные семьи. Наша задача – не лишать родительских прав, а максимально приложить усилия, чтобы ребенок остался в семье. Мы эти семьи патронируем, помогаем им.

В 2012 году губернатор поддержал нашу идею об увеличении численности органов опеки и попечительства, и с 2013 года штат управлений соцзащиты в территориях увеличился на 108 человек. Думаю, благодаря этому работа с семьями будет продолжаться.

- Ирина Альфредовна, а что насчет детей, находящихся в специализированных учреждениях?

- На сегодня в банке данных у нас числится около 4 тыс. детей, находящихся в интернатах и детдомах Челябинской области. При этом у нас на 30% выросло число ребят старше 10 лет – с ними есть определенные трудности при усыновлении. Потенциальные усыновители предпочитают брать в свои семьи детей в возрасте максимум до трех лет – эта категория практически стопроцентно находит родителей, за исключением малышей с тяжелыми нарушениями здоровья. Однако число ребят этого возраста в учреждениях соцзащиты всего 10% от общего числа нуждающихся в усыновлении детей.

- Сколько южноуральцев сегодня желает усыновить детей из интернатов и детдомов?

- Сейчас у нас среди кандидатов на усыновление более 300 человек, но все они высказывают пожелания о том, чтобы взять очень маленького ребенка. Наша задача – разрушить такие стереотипы. Сделать это помогает проект «Видеопаспорт ребенка», благодаря которому потенциальные усыновители могут лучше узнать о детях старшего возраста.

Люди видят детей, например, в возрасте шести-десяти лет, которые через рассказы о себе, увлечения и мечты раскрываются на глазах. Благодаря проекту люди стали больше усыновлять и детей старшего возраста, потому что взгляд – не анкета, в которой мы видим просто фотографию, а внутренний мир ребенка. Он располагает усыновителя к тому, чтобы принять этого сироту в семью.

Тем не менее, у нас увеличивается количество приемных семей, которые получают определенную материальную поддержку от государства. Из года в год число таких семей растет примерно на 10%. Так, только в 2012 году создано более 200 подобных ячеек общества.

Приемная семья – форма устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, на основании договора о передаче ребенка (детей) на воспитание в семью между органом опеки и попечительства и приемными родителями.

Динамика роста приемных семей очевидна. Это обусловлено наличием мер соцподдержки, оказываемых государством. Среди них – ежемесячное денежное содержание на ребенка, которое впервые было повышено в 2012 году до 5 тыс. 51 рубля и будет индексироваться в связи с инфляцией, а также единовременные выплаты на приобретение одежды и мягкой мебели.

- А часто ли детей возвращают обратно в спецучреждения?

- В Челябинской области этот показатель составляет 0,6%, тогда как в среднем по России он превышает 4%. И то здесь уже по объективным причинам возвращаются: или смерть опекуна, или его тяжелая болезнь. По проблемам взаимоотношений возвратов нет.

Та плановая работа, которая ведется с потенциальными усыновителями и патронатными семьями, привела к тому, что количество возвратов у нас сведено до минимума. Это большое достижение, которым мы гордимся. Ребенок не переживает повторно ту травму, которую он уже получает, находясь в детдоме. Данную работу мы будем продолжать, и думаю, в 2013 году сократится еще и этот небольшой процент.

- Сколько южноуральских детей в 2012 году нашли свои семьи?

- В приемные семьи пристроили более 200 детей, еще 173 ребенка усыновили российские граждане, 60 – иностранцы. Отметим, иностранными гражданами усыновляются только дети, имеющие серьезные проблемы со здоровьем или определенные группы инвалидности.

- Ирина Альфредовна, сколько еще детей на Южном Урале оказалось в ситуации страдающего генетическим заболеванием воспитанника челябинского интерната № 13 Максима Каргапольцева, лишившегося возможности быть усыновленным американской семьей из-за принятого закона «Димы Яковлева»?

- Южный Урал пять лет не работает с самостоятельными американскими усыновителями, и случай Максима Каргапольцева стал исключением. Еще в 2008 году Челябинская область опередила инициативу депутатов Госдумы. По независимым усыновлениям (не через аккредитованные агентства. – Прим. АН «Доступ») в США все это время мы не работали принципиально, потому что это усложняет процесс контроля за детьми.

В 2009 году ситуацию усугубил случай с усыновленным из троицкого детдома Ваней Скоробогатовым (мальчика непреднамеренно убили его приемные американские родители Наннет и Майкл Крейверы. – Прим. АН «Доступ»).

Случай Максима Каргапольцева единичен. Больше таких историй у нас нет. Ситуация развивалась достаточно долго. Семья Уолленов посещала интернат в процессе своей миссионерской деятельности много лет, и в марте 2012 года они, прилетев к Максиму на день рождения, высказали желание его усыновить.

Пакет документов, которые предоставила американская чета, абсолютно не соответствовал требованиям, необходимым для усыновления ребенка. Повторно бумаги они предоставили только в конце декабря 2012, когда объективно сложилась ситуация, в которой усыновление стало невозможным. Наверное, такие совпадения не бывают случайными. Период времени, с марта по декабрь, был достаточно большой, и можно было подготовить все необходимые документы и ускорить этот процесс.

Мы очень долго изучали эту ситуацию, делали запросы, согласовывали с уполномоченными по правам ребенка и человека, поскольку это независимое усыновление. И только после этого разрешили им начать подготовку документов, но она затянулась, к сожалению, или к счастью, слишком надолго.

С 2008 года граждане США не усыновили ни одного южноуральского сироту. Мы работаем с тремя основными иностранными агентствами в Испании, Италии и Финляндии. Это как-то исторически сложилось, хотя сейчас появляется очень много и французских, и израильских агентств, но мы, к сожалению, отказываемся, потому что не можем предоставить на подбор то количество детей, которое они бы хотели.

- Насколько российские семьи готовы принять детей-инвалидов?

- Вопрос сложный, потому что у потенциальных усыновителей все же есть боязнь брать таких детей. В учреждениях южноуральской соцзащиты наблюдается рост числа детей, которые имеют инвалидность, во многих случаях – психические заболевания. Как правило, такие ребята остаются в детских домах и специализированных интернатах и достаточно редко попадают в семьи.

Речь идет и о необходимости создания инфраструктуры, которая позволила бы усыновлять детей-инвалидов и так же способствовала бы их пристройству в семьи. Об этом на своей итоговой пресс-конференции говорил президент Владимир Путин.

- А ведется ли у Вас какая-либо статистика по фактам жестокого обращения с усыновленными детьми?

- Мы говорим уже о выявленных фактах и вмешиваемся в ситуацию, когда это событие произошло. Сейчас мы меняем эту тенденцию, устанавливая патронат над семьями. Но это единичные случаи. Последний был в Троицке, когда погибла девочка в приемной семье. Отмечу, что это была приемная семья родственников, где достаточно сложно было предположить, что ребенок может подвергаться такому отношению родных людей. Как правило, в семьях, где детей берут чужие люди, таких случаев не зафиксировано.

Беседовала Дарья Невзорова