По словам российского уполномоченного по правам человека, правоохранители сработали некачественно, раз ситуация в Копейске повторилась. Несколько лет назад в руки представителей закона уже попадали телефоны и счета сотрудников исправительного учреждения, занимавшихся поборами, однако уголовного дела за этим не последовало. О бунте в ИК-6, бедности ГУФСИН и слиянии с зеками Владимир Лукин рассказал в интервью.

- Владимир Петрович, по Вашей информации, что происходит в исправительной колонии № 6?

- Мы поддерживаем контакт с Алексеем Севастьяновым. По его впечатлению, свидетельств применения силы против зеков, которые выступали в эти дни, нет. Одной из причин их действий были плохие медусловия. Еще одна проблема: постоянное пребывание в ШИЗО заключенного, который, по некоторой информации, назначен смотрящим. Его не выпускали, а многие люди требовали встречи с ним.

Эта колония не была особо жесткой, но с приходом нового начальства там возникли новые проблемы, характер которых не особо ясен.

- Копейские колонии не впервые попадают в поле зрения аппарата омбудсмена…

- За Челябинской областью мы наблюдаем давно. Мы там были через какое-то время после очень серьезных событий, которые закончились гибелью людей и посадкой ряда людей из ГУФСИН, которые были признаны виновными. Правда, дело происходило в ИК-1 (речь идет об уголовном деле в отношении бывшего начальника ведомства Жидкова и его подчиненных, насмерть забивших четверых заключенных. – Прим. АН «Доступ»).

Впрочем, Челябинская область не одна такая. Я вынужден был начать заниматься ей в воскресенье, 26 ноября, приехав из Башкирии, где тоже был бунт.

- Бунт в Башкирии такого резонанса не вызвал. Почему?

- Это вопрос к СМИ. Я ведь занимаюсь тем, что есть, а они – виртуальным пиаром. В Башкирии для меня не менее важная проблема, чем в Челябинской области. Там целый ряд проблем, очень сходных с челябинскими: заявления о коррупционности, о применении силы, о том, что один из заключенных погиб, потому что его били дубинками три человека. При этом наша попытка возбудить по данному факту уголовное дело оказалась неудачной, потому что прокурор заявил, что все было в пределах законности. Хотя мне трудно представить, почему для предотвращения противоправных действий одного лежачего человека требуется трое с дубинками.

Приехали оттуда и обратились к Челябинску. После этого мы написали в Генпрокуратуру, в силовые органы о том, что ранее мы уже беседовали по поводу исправительной системы в Копейске и даже организовывали круглый стол. Тогда в присутствии прокурора выступала женщина, которая предоставила нам номера телефонов и счетов, на которые заключенным необходимо было высылать деньги в адрес администрации учреждения для облегчения условий пребывания. Мы обратили внимание на это всех, кого только можно было, но дело не было возбуждено. Сейчас мы эти документы вновь отправим в прокуратуру с вопросом: «Ну, и что? И доколе?». Только тогда это было в ИК-1, а теперь в ИК-6. Это повторилось, а значит, работа не была проведена качественно и глубоко.

- В СМИ высказываются различные версии о том, почему вспыхнул бунт. Что Вы об этом скажете?

- Все соображения и гипотезы повторять просто невозможно. У нас работают там два человека: один на территории зоны, другой общается с родственниками заключенных. Вскоре они передадут нам в сумме проанализированные данные, полученные ими. Если потребуется, мы предоставим их в помощь следствию, но до этого времени говорить о каких-либо причинах однозначно рано.

- Всегда ли в происходящих в колониях бунтах виновата администрация учреждения?

- Криминальный мир – дело серьезное. Это сплоченные люди, у них есть своя солидарность. Эти люди обладают большими средствами и, конечно же, стараются поставить под контроль важные точки, где сконцентрированы им подобные. Поэтому их влияние отрицать также наивно, как и абсолютизировать его.

Безусловно, существуют колонии, где это влияние более или менее сильное, существуют даже цвета, по которым они разделяются: «красные», «синие» колонии. Все это имеет место.

Но существует и слияние – форма коррумпирования с помощью криминального мира далеко не только правозащитников, которые следят за колониями, но и представителей администрации режимных учреждений.

Проблема состоит в том, что администрация ФСИН получает не очень высокую зарплату. Какая самая важная правоохранительная система в стране? Та, которая ловит пять-шесть шпионов, или та, которая охраняет 800 тыс. зачастую очень опасных людей, которые могут много чего причинить? Вспомните фильм «Холодное лето 53-го».

Конечно, эта система является самой важной и чувствительной с точки зрения реальных государственных интересов, поэтому мы всегда, говоря о ее проблемах и сложностях, подчеркиваем, что ей надо помогать, ее надо укомплектовывать хорошими кадрами. Влияние бедных и не очень обеспеченных охранников на зеков гораздо слабее, чем наоборот. И это очень серьезная проблема.

Тем не менее, у нас нередки звонки о пытках, жестоком обращении. Таким поведением мы позорим сами себя, потому что подписали конвенцию о запрете пыток и бесчеловечного отношения.

Подготовлено на основе материала телеканала «Дождь»