В преддверии нового учебного года проблема поборов в школах остается одной из самых волнующих для родителей. Напомним, весной грянул скандал с челябинской школой № 95, где за зачисление будущих первоклассников в учреждение с родителей брали по 20 тысяч, кстати, деньги – на хозяйственные затраты, непредвиденные расходы и коммунальные платежи – здесь берут до сих пор. Принято считать ситуацию со сбором средств в школах вынужденной. Но у министра образования Челябинской области Александра Кузнецова иное мнение на этот счет. Как министр советует школам бороться с безденежьем – читайте в материале Агентства новостей «Доступ».
- Александр Игоревич, сейчас введены новые нормы безопасности для образовательных учреждений. Какой процент средств на их выполнение будет взиматься с родителей?
- Думаю, таких данных вам никто не предоставит, потому что заставить родителей сдавать деньги на ремонт в рамках закона не может ни одна школа. Сейчас мы получили хорошие СанПины, к ним нужно стремиться, но это требует определенных финансовых затрат. Сделать все сразу не получится. Таких денег нет – ни у Федерации, ни у субъектов. Проблема поборов действительно есть и будет существовать до тех пор, пока образовательные учреждения не получат полноценного финансирования.
- То есть родители не должны никаких денег школе?
- Моя позиция такова – образовательным учреждениям нельзя ничего требовать с родителей, можно только просить. Да и то на обоснованные цели. Не все мамы и папы могут себе позволить благотворительные пожертвования.
- Но ведь тогда никто и не будет помогать школам…
- У образовательных учреждений вообще плохая привычка требовать денег то с государства, то с родителей. На самом деле они могут и сами их зарабатывать, грамотно используя свои ресурсы: площади, специалистов, оборудование. Примеры такие есть, и их достаточно много.
- Как Вы себе это представляете?
- Например, в одной из школ, знаю, трудовик в мастерской делает с ребятами различные приспособления для бани – ушаты, коврики деревянные, формы для светильников. Они поставляют свою продукцию в челябинские магазины и неплохо зарабатывают. Это же простая работа! Взрослый может все распилить, а детям отдать на шлифовку. Особенно это актуально для школ, где первую половину дня дети отучиваются, а после обеда оборудование и помещения никак не используются. Это было бы неплохим подспорьем.
- На практике это, наверно, плохо срабатывает. Иначе бы все школы этим занимались...
- Я сам, когда был директором, зарабатывал для своей школы деньги. Тоже приходилось обращаться к родителям за помощью, но я никого не неволил. Родители видели, на что идут средства, и даже сами предлагали помочь. Один раз произошел парадоксальный случай: родительница меня остановила в коридоре и сказала, что хочет сделать вклад в развитие учреждения. Я «выпал в осадок», когда мать ученицы предложила подарить школе 10 миллионов рублей. Я просто был ошарашен!
- И как Вы распорядились подарком, если не секрет?
- На эти деньги мы купили первый компьютерный класс в школе – шесть машин. И не просто начали обучать на них детей, но вечером организовали различные курсы для жителей района. Я прекрасно понимал, что моральная амортизация этой техники пройдет быстрее, чем физическая, поэтому по максимуму использовал имеющиеся ресурсы.
- А существуют какие-то ограничения для «школьного» бизнеса?
- Без всяких сомнений, есть ограничения. Зарабатывание денег – это сложный процесс. Для этого нужно поднять всю документацию. Например, в основном здании нельзя открывать киоски. Но ведь во дворе могут стоять разные сарайки, которые можно сдать в аренду. Можно заниматься дополнительным образованием. Образовательное учреждение имеет право учреждать хозяйствующие субъекты. Естественно, не водку продавать, а какие-то полезные для общества вещи. Это все возможно.
Ольга Плеханова