«Эффективный менеджмент» по-масловски

Тверской районный суд Москвы в начале февраля подтвердил ранее избранную для бывшего гендиректора золотодобывающей компании Petropavlovsk Павла Масловского меру пресечения в виде заключения под стражу. Напомним, бизнесмен находится под арестом с 25 декабря 2020 года. Он обвиняется в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 160 УК РФ (присвоение или растрата, совершенные организованной группой лиц либо в особо крупном размере). Статья предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 10 лет. По версии следствия, Масловский вместе с еще одним подозреваемым присвоил активы компании «Покровский рудник» (принадлежит Petropavlovsk) на сумму более 95 млн рублей с помощью сделок купли-продажи недвижимого имущества по завышенной стоимости.  

ЧЕХАРДА С АКЦИОНЕРАМИ

В 2015 году стало известно, что крупнейшим инвестором Petropavlovsk стал Виктор Вексельберг, после того как его структуры приобрели 16,2% акций золотодобытчика и конвертируемые в 5,2% облигации. Поначалу все шло неплохо, и в 2016 году Павел Масловский в интервью Bloomberg заявил, что видит «большой потенциал» в объединении с другим принадлежащим Виктору Вексельбергу золотодобывающим активом – компанией «Золото Камчатки».

Параллельно Масловский вел переговоры о приобретении ООО «Амурзолото» Мусы Бажаева, планируя расплатиться за сделку 30% акций объединенной компании. Вексельберг, по некоторым данным, эти планы не поддерживал.

То ли это, то ли затянувшиеся финансовые проблемы Petropavlovsk в итоге исчерпали терпение Вексельберга. Летом 2017 года на общем Собрании акционеров его Ренове и сочувствующим миноритариям Petropavlovsk – фондам Sothic и M&G – удалось провести в Совет директоров четырех своих представителей из шести, удалив из него давнего партнера Масловского и сооснователя Petropavlovsk Питера Хамбро. Инициативу сменить состав Совета директоров поддержал регулятор Лондонской биржи. Через месяц компанию покинул и Масловский.

Вексельберг купил долю в компании, когда ее капитализация упала почти в 100 раз из-за финансовых проблем. «Цены на золото сейчас на низах, но возможно, ситуация когда-нибудь изменится. Petropavlovsk – не лучший актив из золотодобывающих на российском рынке. Не лучший менеджмент, высокие издержки, они "размывали" (эмиссиями доли) инвесторов, поэтому компания, может, не очень нравится инвесторам. Но эти обстоятельства не отменяют преимуществ покупки ее акций на таких низах, как сегодня, потому что акции Petropavlovsk сейчас крайне дешевые. Конечно, Polyus или Polymetal более интересные, но они и стоят других денег», – пояснил причину интереса Вексельберга к акциям Petropavlovsk в беседе с «Известиями» источник в отрасли.

Ренова ждала восстановления компании почти два года, а, не дождавшись, сменила Совет директоров, однако преодолеть кризис Petropavlovsk так и не смогла. Чистый долг компании тогда составлял 570 млн долларов – а это 2,5 EBITDA. А общий долг итого больше – 620 млн долларов, из которых 518 млн долларов холдинг должен был Сбербанку. Погасить все кредиты нужно было в течение пяти лет, долг по облигациям – 89,9 млн долларов – и того раньше, к 2020 году. При этом планируемые капитальные затраты должны были в 2018-2019 годах составить по 110 млн долларов в год.

Потеряв терпение, но с хорошей акционерной прибылью, Вексельберг продал свой пакет в конце 2017 года казахстанскому бизнесмену Кенесу Ракишеву.

Ракишев воспринял новую инвестицию с энтузиазмом и вернул в компанию Масловского. Но в разговоре с «Ведомостями» полтора года спустя обмолвился, что тоже купил пакет из-за его дешевизны. На вопрос, почему он инвестировал именно в Petropavlovsk, Ракишев полушутя ответил: «потому что цена была пять пенсов». А кроме высокой долговой нагрузки, которая, несмотря на реструктуризацию части долга, никуда так и не делась, упомянул проблемы с маркетингом, коммуникациями, инвесторами и рейтинговыми агентствами, чем компания фактически не занималась. Все это он говорил «Ведомостям» в апреле 2019 года, а уже в июле продал свою долю в Petropavlovsk, которую называл «жемчужиной своего портфеля», структуре Романа Троценко.

Многие аналитики тогда недоумевали, почему крупнейший акционер вышел из компании как раз в тот момент, когда она должна была вот-вот увеличить производство за счет запуска нового автоклавного комплекса и продемонстрировать улучшение операционных и финансовых показателей. Это было воспринято рынком как тревожный сигнал, якобы новый автоклав, который компания так долго строила, не улучшит ее положения.

Троценко долго задерживаться в Petropavlovsk не стал и в феврале 2020 года продал пакет как эстафетную палочку Группе «Южуралзолото» Константина Струкова. Струков, который в 90-е восстановил «загибавшиеся» в Челябинской области производства золота, быстро разобрался, как Масловский управляет «своей» компанией. Тут нужно упомянуть, что к этому моменту, кроме статуса основателя, который Масловский так подчеркивает, его с Petropavlovsk уже ничего не связывало. По его собственному признанию, его доля в компании сократилась до 0,5%. В середине лета 2020 года разногласия Струкова и Масловского по поводу неэффективного управления в Petropavlovsk вошли в «горячую» фазу. История 2017 года, когда Ренова вместе с несколькими фондами сменила Совет директоров, повторилась. На годовом собрании акционеров «Южуралзолото» проголосовали против переизбрания Масловского. Их поддержали фонды Everest и Slevin. В итоге тот не попал в Совет ни по результатам годового Собрания акционеров, ни по результатам последовавшего практически сразу за ним внеочередного Собрания. Члены правления Petropavlovsk заявили, что выборы были срежиссированы, а также имел место сговор акционеров, и обратились в Комиссию по слияниям и поглощениям Лондонской биржи с просьбой провести расследование. Тут же возник давний партнер Масловского Питер Хамбро, который из Лондона заявил, что «Южуралзолото» собирается поглотить Petropavlovsk, не уплачивая акционерам премию за контроль.

Абсурдность этих утверждений подтвердил сам Petropavlovsk, хоть и много позднее, когда у компании сменился менеджмент, а сама она привлекла КПМГ для аудита деятельности предыдущего менеджмента и провела консультации с акционерами.

Компания раскрыла голосование на ГОСА и ВОСА летом 2020 года. По ее данным, против переизбрания в Совет директоров Масловского проголосовали 53,86% акционеров на ГОСА, и 55,12% – на ВОСА. Учитывая, что у якобы сговорившихся «Южуралзолота» и фондов на момент голосования было совокупно около 34% акций компании, то стоит принять в расчет еще почти 20% недовольных Масловским акционеров.

После смены Совета директоров временным гендиректором Petropavlovsk стал Максим Мещеряков. Однако нормально управлять компанией ему не дали. Начался настоящий саботаж. Апогеем стал конфликт в московском офисе «Покровского рудника» (основной актив Petropavlovsk), когда Мещеряков не смог попасть в офис «дочки» компании, которую возглавил. Провокация окончилась с участием полиции, в присутствии которой гендиректора все же пустили внутрь, но при этом верный Масловскому менеджмент «Покровского рудника» и «УК "Петропавловск"» заявил о причинении Мещеряковым ущерба имуществу компании и даже выносе серверов. По словам же Мещерякова, ни одной причины выносить имущество компании из офиса у него не было, было только намерение попасть на свое рабочее место и начать уже работать над качеством корпоративного управления во вверенном ему холдинге. Но физическое препятствование законному руководителю показалось людям Масловского недостаточным. Инсценировав «рейдерский захват», неизвестные стерли с компьютеров данные, а также повредили серверы, после чего на Мещерякова было подано заявление в Следственный комитет, а там завели уголовное дело по статье «самоуправство».

Еще одним спектаклем в театре абсурда стала рассылка в СМИ открытого письма, подписанного независимым профсоюзом сотрудников АО «Покровский рудник». В письме от лица трудового коллектива рудника – рабочих, инженеров, технологов, водителей, проектировщиков, взрывников, геологов и химиков – выражалась обеспокоенность вопросом изменения предыдущего состава Совета директоров и исключение лично Павла Масловского, а также якобы некомпетентностью Максима Мещерякова. Некоторые вопросы вызывает  только прекрасная осведомленность в тонкостях корпоративного управления и участие в судьбе Масловского, которые в письме демонстрируют работники рудника, большинство из которых – вахтовики, приехавшие на предприятие на заработки. А также собственно независимость профсоюза, зарегистрированного по одному адресу с АО «Покровский рудник». Такой же прием с «обращением коллектива» был уже использован в 2018 году. Неудивительно, что ведущие деловые СМИ рассылаемое с непонятного адреса письмо предпочли проигнорировать.

Почему же Павел Масловский так яростно вцепился в уже давно не принадлежащую ему компанию? Дело, видимо, в реалиях 2020 года, когда на фоне пандемии и глобального кризиса, цены на золото, как защитный актив, пробили исторические максимумы, а вслед за ними значительно подросла и капитализация золотодобывающих компаний. Во время первого удаления Масловского из Petropavlovsk в 2017 году такое никому и не снилось.

Вторая причина, скорее всего, желание нового руководства провести аудит деятельности предыдущего. За такое расследование высказались 83,9% акционеров Petropavlovsk. В зависимости от серьезности злоупотреблений ответственным могут грозить и уголовное преследование, и арест активов.

ЗОЛОТЫЕ ПИРАМИДЫ

В начале 90-х бывший преподаватель МАТИ Павел Масловский решил заняться частным предпринимательством и вместе с партнерами организовал компанию «Токур-золото», которая разрабатывала Токурское месторождение в Амурской области. На развитие компании требовались деньги, и Масловский начал продавать акции компании населению. В итоге «Токур-золото» продала акций, по разным оценкам, на 4-8,7 млн долларов. Значительную часть их купили юридические лица – например, дочерние структуры «КАМАЗа». Но вкладчики так и не вернули свои деньги. В 1998 году «Токур-золото» была признана банкротом, а имущество компании предварительно выведено.

Тем не менее, на собранные с дольщиков средства Масловский в 1994 году приобрел лицензию на разведку и разработку Покровского месторождения золота, тоже расположенного в Амурской области. И быстро переключил всю свою энергию на него. Привлек в качестве инвестора британского предпринимателя Питера Хамбро. В 2002 году их компания Peter Hambro Mining, занимающаяся привлечением финансирования для разработки Покровского месторождения, разместила акции на Лондонской бирже. После этого партнеры прибегли к уже отработанной схеме. Для привлечения финансирования они постепенно распродавали свои пакеты в Peter Hambro Mining, инвестируя в другие проекты.

Например, в 2003 году выделили из состава Peter Hambro Mining компанию Aricom, которая купила лицензии на разработку титановых и железорудных месторождений в России. Компания планировала построить горно-обогатительные  комбинаты в Амурской области и Еврейской АО. В 2007 году Aricom разместила свои акции на Лондонской бирже и привлекла 550 млн долларов. Однако уже в 2009 году произошло обратное слияние Peter Hambro Mining и Aricom. Железорудные активы Aricom были выкуплены тогда всего за 534 млн долларов. Эксперты отмечали, что для Peter Hambro это была единственная возможность в условиях неблагоприятной конъюнктуры рынка поддержать родственный бизнес. В прямом смысле родственный, ведь Совет директоров Aricom возглавлял сын Питера Хамбро Джей, а СЕО был пасынок Масловского Юрий Макаров. Объединенная компания получила название Petropavlovsk.

Всего через год Petropavlovsk вновь выводит свои те же самые железорудные активы на IPO. Компания IRC – фактически преемница Aricom – в октябре 2010 году вышла на гонконгский фондовый рынок и привлекла в общей сложности 238 млн долларов. А уже в декабре того же года компания взяла кредит у Industrial and Commercial Bank of China (ICBC) на 340 млн долларов под строительство Кимкано-Сутарского ГОКа в Еврейской автономной области. Гарантом по кредиту выступил Petropavlovsk, которому на тот момент принадлежало 65% IRC.

Начиная с 2012 года IRC провела три допэмисии, вновь привлекая средства на китайском рынке. В результате доля Petropavlovsk снизилась до 31%, а обязательства по кредиту ICBC остались. Долгое время они формировали значительную часть долговой нагрузки Petropavlovsk, что в том числе стало  поводом не выплачивать дивиденды.

В 2018 году кредит ICBC был рефинансирован в Газпромбанке. IRC так и остался убыточным проектом, но Petropavlovsk продолжал прямо или косвенно финансировать его, что стало одним из камней преткновения в акционерном конфликте 2020 года.

Еще одна претензия акционеров Petropavlovsk к Масловскому  – гигантские административные и операционные расходы.

Несмотря на благоприятную ситуацию на рынке, за последние годы компания не смогла сгенерировать положительный поток. С 2015 года выручка выросла всего на 24%. За 2019 год прибыль составила всего 26 млн долларов, при том что стоимость золота на мировом рынке выросла на 18%.

В то же время Масловский рекордными темпами наращивал свое личное благосостояние. Приобрел дом в самом престижном районе Лондона недалеко от Букингемского дворца, виноградники во Франции, две виллы в Италии и личный самолет с собственными инициалами Масловского в качестве части регистрационного знака (Embraer EMB – 135BJ, регистрационный знак T7-PAM), пишет Газета.ру.

Сейчас в том, как был организован вывод средств из Petropavlovsk в ущерб акционерам, разбираются и независимые аудиторы, и следствие. Нынешние претензии правоохранительных органов к Павлу Масловскому касаются сделки по покупке в 2018 году золотодобытчиком офисного здания в центре Благовещенска площадью 3000 кв. м с земельным участком. Стоимость сделки составила 218 млн рублей, но следствие считает, что реальная рыночная стоимость объекта – 123 млн рублей.

Не исключено, аудиторы  выявят махинации на гораздо большие суммы.

Фото Сергей Бобылев/ТАСС