Александр Кузнецов, министр образования и науки Челябинской области: Роль педагога сейчас меняется в сторону учителя-экскурсовода, учителя-гида

Образование – отрасль, которую всеобщая интернетизация преобразила, пожалуй, сильнее любой другой. Как изменилась педагогика с приходом всемирной сети в каждую школу Челябинской области, когда в южноуральских образовательных учреждениях появятся Wi-Fi и айподы, что было снежинским учителям за открытое письмо о маленькой зарплате, и почему бывшего «фидошника» трудно «затроллить», министр образования Челябинской области Александр Кузнецов рассказал Агентству новостей «Доступ».

- Александр Игоревич, недавно в Челябинской области завершился всероссийский конкурс «Учитель года». Многое ли в работе конкурсантов было связано с компьютеризацией и интернетизацией школ?

- Многое, об этом говорит даже техническая составляющая конкурса. Даже учитель физкультуры попросил поставить ему в спортзал компьютер и диагностическую технику, потому что в ходе своего урока он диагностировал физическое состояние каждого ребенка: пульс, давление и все остальное. Оснаститься пришлось изрядно, мы только из областного бюджета потратили 5 млн. рублей на оснащение магнитогорской школы № 5, где проходили конкурсные испытания. Плюс вложения со стороны спонсоров конкурса – компании «Полимедиа». Напомню, что «Учитель года» транслировался онлайн в интернете.

- А куда потом пойдет приобретенная для конкурса техника?

- То, что было в школе № 5, – там и останется. Часть техники будет передана в магнитогорский Дворец детей и юношества, где также проходили этапы конкурса, сейчас идет ее передача на муниципальный баланс. А часть техники мы изначально покупали таким образом, чтобы ее можно было использовать для областных нужд.

- Как вообще обстоят дела с интернетизацией в челябинских школах?

- Интернет есть у всех. Нам удалось в последнее время провести существенную организационную работу с Уралсвязьинформом. К сожалению, в предыдущие годы они, на мой взгляд, несколько неповоротливо себя вели, пока другие провайдеры снижали цены и повышали качество передачи данных. Как в 2006 году подключились по цене две с лишним тысячи рублей в месяц, так это и оставалось, а уж про спутниковый доступ я и не говорю – цены на него были какие-то запредельные, заоблачные. Сейчас нам удалось существенно исправить ситуацию. Думаю, что стоимость нынешнего трафика для подавляющего числа образовательных учреждений области теперь очень доступна.

Сейчас мы ставим перед собой задачу подключить к интернету все учреждения дополнительного и дошкольного образования области. В Челябинске уже все детские сады интернетизированы еще в декабре 2009 года, сейчас к корпоративной сети подключаются учреждения допообразования, как это изначально и замысливалось. Думаю, что в конечном итоге выйдем на корпоративную сеть уже в общеобластном масштабе, технические средства сейчас позволяют это сделать.

- В каких объемах школьники Челябинской области могут пользоваться интернетом в школах?

- Все зависит от того, какие локальные сети по школе протянуты. В рамках проекта интернетизации школ делается ввод в школу, а дальше уже от учреждения зависит, подключит ли оно к этому вводу только компьютер директора или локальную сеть, на которую будут «подвешены» учебные компьютеры, управленческие и так далее. Все пока действуют по-разному, процесс продолжается. Но думаю, подавляющее большинство школ согласно логике развития событий придут к тому, чтобы создать внутри школы локальную сеть , возможно, уже беспроводную. Кое-где проще и дешевле сделать Wi-Fi.

Проблема информатизации не сводится к интернету. Сейчас появляется много других технических возможностей. На днях обсуждали с «Академкнигой» – это московское издательство, с которым мы в этом году начали отработку ридеров – что в следующем году, продолжая развивать эту тему, мы, скорее всего, предложим нашим школам другие технические устройства. Сейчас появляются айпады. До конца этого года, уверен, еще какие-то устройства появятся, которые упростят доступ к информации. Может быть, и Wi-Fi не понадобится, а стоимость трафика снизится настолько, что ребенок из любой точки школы сможет войти в интернет через сотового оператора. Технические возможности настолько быстро развиваются.

- В крупных городах. А в сельских территориях?

- И там тоже. Тот же Уралсвязьинформ продолжает перекрывать территорию Челябинской области. МТС развивается, Билайн, Мегафон. Конечно, все и сразу никогда не появится, все будет приходить постепенно. Но если сейчас сравнить ситуацию 2005 и 2010 года, можно увидеть, что это – небо и земля. Когда мы в 2005 году говорили – все школы Челябинской области будут с интернетом, народ пальцем у виска вертел. Это считалось невозможным.

Другое дело, что пользование всемирной сетью в разных школах и разных образовательных учреждениях осуществляется по-разному. Кто-то на полную катушку использует интернет-ресурс, повышая имидж школы, совершенствуя информационные потоки, работая с другими субъектами Aедерации. А кто-то до сих пор ограничивается подключенным компьютером в кабинете директора.

Это хорошо демонстрируют сайты школ, я проглядываю их периодически. Сейчас это очень просто, потому что создана электронная образовательная карта Челябинской области. Сразу видно? кто хорошо присутствует в bнтернете, а для кого сайт – абсолютная формальность, на который раз в квартал вывешивается какая-либо новость. Да и сама конструкция многих школьных сайтов оставляет желать лучшего.

- Можно подробнее о школьных сайтах? Разве министерством образования РФ не задан какой-то единый стандарт для них, чтобы в дальнейшем осуществить их объединение во всероссийскую сеть?

- Первые сайты делались четыре-пять лет назад, на так называемом «Конструкторе школьных сайтов», это достаточно примитивная программка. А те учреждения, которые уже почувствовали вкус к интернету и поняли не только информационные, но и управленческие возможности всемирной сети, уже конструируют свои сайты и даже порталы совершенно иначе.

Есть, конечно, общие федеральные рекомендации по строительству и наполнению школьных сайтов, но они слишком общие. Как раз на недавно прошедшем конкурсе «Учитель года» я говорил министру образования России Андрею Фурсенко о том, что неплохо было бы, чтоб у нас появились какие-то более детальные рекомендации федерального министерства.

Вы правы, постановлением правительства об электронном межведомственном документообороте, вышедшем в 2009 году, ставится задача объединения в электронную сеть всей образовательной системы Российской федерации. Но сейчас создание сайтов отдано где-то школам, где-то субъектам Федерации. Например, в Челябинске корпоративная образовательная сеть выстраивается на базе программного продукта Netschool, а в Магнитогорске – на базе «1С: ХроноГраф», а в Перми – на базе «Образование 2.0». Как потом все это совмещать в рамках федерального ресурса – большой вопрос.

- Вернемся к интернету как к глобальной информационной сети. Как меняется преподавание в связи с интернетизацией?

- Меняется роль и позиция учителя. Если раньше роль учителя, в основном, сводилась к тому, чтобы давать выверенные предметные знания ученику по физике, химии, математике, литературе, истории и так далее, и учитель был основным источником достоверной информации, то сейчас таких источников – огромное количество. И роль учителя сейчас меняется в сторону учителя-экскурсовода, учителя-гида, который бы помогал ребенку ориентироваться в море этой информации. Обучать ребенка умению находить ту информацию, которая действительно образовывает. Обучать не просто поглощению информации, а умению ее использовать для своего образовательного и профессионального роста.

- Это подразумевает, что учитель должен так же уверенно обращаться с компьютером и сетью, как его продвинутые ученики.

- Без сомнения, требования к учителю сейчас предъявляются очень высокие. На мой взгляд, челябинские учителя здесь в наиболее выигрышной позиции, нежели педагоги многих других регионов. Потому что с 2006 по 2008 год был осуществлен проект информатизации системы образования (ИСО), в рамках которого прошла массовая переподготовка учителей. Абсолютно все учителя области – конечно, с разной степенью успешности, прошли курсы повышения квалификации по интернет-технологиям. Не только учителя-предметники, но и педагоги дополнительного образования, администраторы и так далее.

Кто-то к этому формально отнесся, но большинство реально освоило компьютер, научились не только «серфить» интернете, но и освоили Microsoft Office, другие прикладные программы. Сейчас мы идем уже по третьему кругу. Та система повышения квалификации учителей, которая была создана в рамках проекта ИСО, была сохранена, теперь существуют региональный координационный центр (РКЦ) и межшкольные муниципальные центры (ММЦ). На базе этой сети ведется повышение квалификации наших сотрудников.

Техника меняется, программное обеспечение меняется. Сейчас одной из первоочередных задач является уход от продуктов Microsoft и переход на свободное программное обеспечение. Это нормальная, правильная задача. В свое время, когда была информатизация школ, компьютеры поставлялись с лицензионным обеспечением Microsoft, с операционной системой Windows. Лицензия закончилась, сейчас приходят представители Microsoft и говорят: «Ребята, платите деньги за продление лицензии». Пока просят восемь долларов за одну машину в год. В школах Челябинской области около 20 с небольшим тысяч компьютеров, занятых в образовательном процессе и поставленных в рамках национального проекта «Образование». В общем, сумма подъемная. Но что будет через год или два? Может быть, они попросят девять долларов, а может – 29.

Зависеть от того, как поведет себя коммерческая компания, неправильно. Поэтому федеральное правительство приняло решение о переходе на свободное программное обеспечение (СПО). Сейчас мы активно отрабатываем пакет СПО, необходимый для образовательных нужд, готовим педагогов к работе с этим пакетом и подыскиваем аппаратные средства.

К сожалению не всякая техника, которая сейчас есть в школах, может работать со свободным программным обеспечением. Те же самые мультимедийные доски не работают с СПО, нужны адаптеры, соответствующие драйвера.

- Что входит в пакет СПО?

- Тот же самый набор, что и в Windows. Все делается на базе Linux, вместо Explorer берется Mozilla Firefox, вместо Microsoft office – какой-либо другой пакет. С офисными пакетами я проблем особых не вижу, текстовых редакторов – вагон и маленькая тележка. Проблемы возникают с прикладными программами, которые используются, в основном, в профильных классах – графическими редакторами, дизайнерскими программами. Там, конечно, все проблематично. Но правительством даны соответствующие поручения разработчикам СПО, они занимаются этой темой. Я думаю, все равно уйдем от «мелкомягких».

ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ С НИКОМ «АЛЕКСАНДР КУЗНЕЦОВ»

- Вы очень уверенно говорите об операционках. Это потому что поручение правительства добросовестно выполняете?

- Я за компьютер впервые сел в 1990 году – он был еще с 086 процессором. Мой приятель был программистом в областном гидрометеоцентре, я к нему ночью приходил, и мы в игрушки играли.

- А в ФИДО не участвовали?

- Было такое дело. Когда дома себе машину поставил, в ФИДО ковырялся.

- Узел или пойнт? Под каким номером или ником вас в челябинском ФИДО знали?

- Сейчас уже не помню, 20 лет прошло. Года два-три я в ФИДО тусовался, потом бросил.

- А сейчас в соцсетях Вы есть? На каких ресурсах Вас можно встретить?

- В соцсетях меня нет – неинтересно. ЖЖ тоже не веду. На сайтах всяких сижу. Начинаю с mail.ru, смотрю общеновостные ленты и разделы, посвященные образованию. Потом захожу на местные форумы, посвященные теме образования. Правда, форумы смотрю все реже – там такая мешанина. Сайт Континентальной хоккейной лиги регулярно посещаю.

В последнее время времени, чтобы делать вояж по сайтам, просто не хватает. Обычно в интернете первым делом почту свою открываю, или в онлайн-приемной своей по вечерам сижу, на вопросы отвечаю.

- А на форумах общаетесь? И как подписываетесь?

- Если я вступаю в дискуссию на форуме или встреваю в какую-то интернет-перепалку, всегда пишу под ником «Александр Кузнецов». Народ может верить в то, что это я, или не верить – мне все равно. Анонимность не люблю.

- Из-за чего министр образования Челябинской области встревал в интернет-перепалку в последний раз? Что Вас вообще может заставить «каментить»?

- Обычно, когда выходит статья, посвященная образованию, появляется куча комментариев. Интернет-сообщество у нас своеобразное, люди, положительно относящиеся к статье, как правило, ничего не пишут. Зато вылезают критики.

И вот когда критический настрой зашкаливает и является уже совершенно непродуктивным, начинаешь уже как-то комментировать. Особенно, если есть настроение ответить. Тем более, что я обладаю информацией. Мне, как правило, всегда есть что ответить, оперируя фактами, а не домыслами.

- «Олбанский язык» при комментировании употребляете?

- Сам в это не играю, но отношусь к «олбанскому» с юмором. Иногда, правда, коряво пишу комментарии, с опечатками, но не потому что «олбанец», а потому, что иногда клавиши западают на чужой клавиатуре. Я с разных компьютеров в сеть выхожу: могу с рабочего, с домашнего. А могу с машины секретаря, или с компьютера любой школы – какой под руку попался. Если в школу приезжаю и меня заводят в компьютерный класс, я всегда за комп сяду – проверю, есть ли там интернет, заодно и почту свою посмотрю.

- То есть по айпишнику Вас не вычислить и не забанить?

- Наверное, нет.

- Вернемся к «олбанскому». А как же священный страх педагога перед уродованием великого русского языка?

- «Олбанский» придумали высокообразованные люди. Это своеобразный профессиональный язык. Ничего плохого в нем не вижу. Главное, чтобы люди понимали друг друга. У педагогов тоже своеобразный язык есть: из психологии определения взяты, из социологии, еще откуда-то. В 1998 году я присутствовал на одной научно-практической конференции в Москве, народ выступает, все про педагогику рассказывают. Встает Феликс Михайлович Кузнецов, ныне, к сожалению, покойный, известный философ, член-корреспондент РАО и говорит: «Коллеги, ну, как так можно! Я доктор наук, профессор, академик, но даже я порой не понимаю этого птичьего языка, на котором вы докладываете!» А вы говорите – «олбанский».

- Можно вопрос не по теме образования? У вас в кабинете стены под покраску подготовлены или это такой дизайн?

- А я не знаю. Мне все досталось в наследство от прежнего министра. Честно говоря, ремонт кабинета у меня не стоит в числе приоритетных задач. Из окна не дует – и прекрасно.

ПРО ЗАРПЛАТУ ПЕДАГОГОВ И «СНЕЖИНСКИЙ ИНЦИДЕНТ»

– Письмо снежинских педагогов о низкой зарплате показало иные возможности школьных сайтов, правда? Кстати, как Вы лично отнеслись к этому письму?

- Я не против того, чтобы на школьном сайте была страничка профкома педагогов. Но уверен, что заместитель директора школы по информатизации не совсем этично поступил, сделав школьный ресурс рупором профсоюзного комитета. Хотя тема злободневная, для ее обсуждения и привлечения к ней внимания есть блоги и социальные сети. А это все-таки сайт муниципального учреждения, здесь должны быть другие правила.

- Выводы «в отношении» последовали?

- Я, если честно, не вникал, какие там были сделаны выводы. И никаких мер я и не собирался предпринимать. Это не мое дело – вмешиваться в кадровую политику школы, они сами разберутся. Тем более что в целом характеристики у этого завуча хорошие – хороший преподаватель и организатор, только, может быть, не слишком осмотрительно поступил.

- Так чем все-таки закончилась история?

- Все работают на своих местах. Никто никого не уволил, с людьми просто провели разъяснительные беседы. Все познается в сравнении. Сыграло свою роль, что средняя заработная плата по Снежинску – выше, чем средняя зарплата у педагогов Снежинска. Но у педагогов Снежинска, в свою очередь, средняя зарплата такая же, как средняя заработная плата по области. Вливания в Снежинск осуществляются из трех бюджетов: федерального, областного и муниципального, и жаловаться на низкую зарплату несколько необоснованно. Если уж кому и требуется срочно поднимать зарплату – так это учителям сельских районов. Поэтому я до сих пор удивляюсь снежинскому обращению. Я не знаю, были ли в нем заинтересованы какие-то политические силы – внятный ответ так никто и не дал.

Для меня странным было то, что шум поднялся уже после принятия решения о десятипроцентном повышении фонда оплаты труда учреждения. Логичнее было бы жаловаться на зарплату год назад, когда финансовая ситуация была гораздо хуже нынешней. Или если бы скандал начался весной, когда у всех педагогов накапливается усталость после учебного года, на фоне не очень больших отпускных. Это было бы, по крайней мере, объяснимо.

- Но проблему с низкой зарплатой учителей все равно необходимо решать...

- В следующем году средняя зарплата по области запланирована правительством в 17 тыс. рублей. Пока у педагогов в муниципальных учреждениях средняя зарплата – 10-11 тыс. рублей. Задача, которую я ставлю перед собой как министр, в течение трех лет «подтянуть» среднюю заработную плату педагогов в школах к средней зарплате по Челябинской области.

ДОСТУПНОЕ ОБУЧЕНИЕ: ШАГ ЗА ШАГОМ

- Как идет обеспечение детей-инвалидов Челябинской области спецоборудованием для дистанционного обучения?

- Не так быстро, как хотелось бы, но здесь форс-мажорные причины. В этом году федеральное министерство поглотило Рособразование, и в силу этого федеральное финансирование поступило с опозданием. Но мы начали все необходимые процедуры проводить заранее, и думаю, что в 2010 году подключим, как и планировали, 246 детей-инвалидов к системе дистанционного обучения по Челябинской области.

В 2011 году планируем подключить еще 200 детей-инвалидов и так далее, пока все они не будут обеспечены. Пока, по нашим данным, в Челябинской области 600 с небольшим детей, которым требуется дистанционное обучение. Программа рассчитана на три года. Сейчас будут подключены те дети, в чьих городах и поселках хороший доступ к интернету.

Чтобы ускорить процесс, мне пришлось на последней встрече с главами муниципальных образований обратиться к ним, чтобы, не дожидаясь подписания бумаг, уже завозить и ставить оборудование детям. Потому что мы должны закупить оборудование, передать на баланс муниципалитетам, те, скорее всего, начнут ставить его на баланс образовательных учреждений. Это достаточно длинная бумажная история. Я предложил: давайте будем действовать на доверии. Мы уже оборудование начинаем развозить и подключать, а бумаги будем оформлять параллельно.

- А как будет происходить обучение?

- Во-первых, ребенок через свой компьютер получает доступ к безлимитному высокоскоростному интернету, который оплачивается из бюджета. Это изначальные договоренности с провайдером, причем мы в каждом случае смотрим, какой провайдер на территории будет наиболее оптимален.

В онлайн-режиме ребенок будет уже общаться со своим педагогом-куратором, который за ним будет специально закреплен. Конечно, это не просто «сели-поговорили» между собой по скайпу. Должно быть информационное и самое разнообразное программное обеспечение этого процесса, в зависимости от состояния здоровья ребенка. У нас сейчас, как минимум, два партнера, с которыми мы работаем: Московский центр по работе с детьми-инвалидами, педагоги из Аши уже взяли их опыт обеспечения информационно-предметными ресурсами, и «Телешкола», дочка издательства «Просвещение», с которой мы работали в рамках разворачивающегося проекта «электронное тестирование» по ЕГЭ. Мы решили попробовать работать с двумя партнерами сразу, чтобы понять, кто из них лучше.

- Откуда возьмутся педагоги?

- Мы решили в Челябинской области в первый год реализации программы отработать несколько вариантов обучения детей-инвалидов. Первый – когда в муниципалитете или группе муниципалитетов создается некий центр, скажем, одна школа. И там специально обученные педагоги в дистанционном режиме работают с детьми из разных населенных пунктов.

Вариант второй – когда в Челябинске обучаются педагоги из тех школ, к которым дети-инвалиды прикреплены. Потом эти педагоги приезжают к себе в школы и в своем населенном пункте общаются с ребенком, который сидит дома из-за болезни.

Третий вариант – когда все педагоги сосредоточены в областном центре. Мы обкатываем все три возможности.

- А что сейчас делается для развития дистанционного образования в малокомплектных школах Челябинской области?

- Технологии, которые мы сейчас нарабатываем в процессе дистанционного обучения детей-инвалидов, безусловно, можно будет транслировать на работу с малокомплектными сельскими школами. Некоторые предметы и занятия даже необходимо проводить в режиме дистанционного обучения. Проблема сельских школ в том, что нет доступа к высококвалифицированным преподавателям-предметникам, их нереально привезти в районы. Но доступ к этим предметникам ребенок может получить через интернет. В Челябинске эта тема отрабатывается уже третий год, в разных вариациях. Считаю, что мы уже технологически готовы к тому, чтобы эти проекты запускать. Думаю, через год-полтора подойдем к тому, чтобы работать и с сельскими школами в регулярном дистанционном режиме.

Хотя спорадические контакты есть и сейчас, когда дети какого-нибудь села в режиме видеоконференции подключаются к педагогу из Челябинска – не только в рамках обязательных занятий, но и дополнительного образования. Есть видеоцентр, созданный на базе нашего центра дополнительного образования, мы уже работаем с сельскими территориями по преподаванию правил дорожного движения.

ОБ АВТОНОМИИ ШКОЛ И ПОДХОДАХ К ПЕДАГОГИКЕ

- Люди читающие любят противопоставлять два подхода к педагогике: Макаренко с его «Педагогической поэмой» и Викниксора из «Республики ШКИД». Вам какой подход ближе – воспитание эффективных менеджеров или творческих личностей?

- Не вижу никакого противопоставления. Просто у одного при колонии было производство, а у другого – не было. Сравнивать городскую и загородную среду проблематично, каждый работал в своей педагогической нише.

Кстати, чуть отклоняясь от темы вопроса. Говоря о Макаренко, многие забывают или не знают о Болшевской коммуне, масштабы производства которой превосходили колонию Макаренко на порядок, там был целый город. Просто болшевцам «повезло» носить имя Генриха Ягоды, и после ареста и расстрела Ягоды всю коммуну пустили под нож.

Так вот, и Болшевскую, и Макаренковскую колонии объединяет одно – загородная местность и высокопроизводительный труд. Внятное хорошее производство в городской школе сделать очень проблематично, я сам это пытался создать на базе школьных мастерских в 90-х годах, когда был директором школы. Мы изготавливали поддоны для кирпичного завода, сварочные маски, постельное белье. Что только не делали, и обороты были неплохие, даже какие-то деньги зарабатывали. Но воспитательный эффект от всего этого был иллюзорный. Макаренко говорил верно: воспитывает только высокопроизводительный, эффективный труд.

Почему я сейчас и являюсь сторонником автономизации образовательных учреждений Челябинской области – профессиональных училищ, техникумов. У них есть достаточно хорошая производственная база – пусть морально несколько устаревшая, но позволяющая после соответствующей модернизации заниматься высокотехнологичным трудом. А это уже и педагогический эффект соответствующий.

- То есть за автономизацией образовательных учреждений будущее? Почему же многие директора школ так этому противятся?

- Однозначно. За автономизацией будущее – и не потому, что так «партия сказала». Я об этом мечтал, еще когда был директором школы: чтобы наконец наступили времена подушевого финансирования, автономизации и финансово-экономической свободы, потому что без этого невозможна свобода педагогическая. У нас, к сожалению, сейчас педагоги танцуют под дудку финансистов. А должно быть – наоборот. Автономизация – это вопрос психологии: кто хочет – тот в нее уходит с головой. Причем я не видел еще ни одного директора школы, который бы мне сказал: «Я погорячился с автономизацией. Хочу обратно».

Закон об автономных учреждениях действует уже три года, к сожалению, в Челябинской области все эти процессы шли неспешно. А например, в Тюменской области все профобразование уже на 100 процентов автономное, то же и в Калининградской области. И обратно никто не стремится, потому что финансово-хозяйственная свобода позволяет нормально заниматься педагогикой. А не так, как сейчас, когда необходимо для проведения любого педагогического действия кучу финансовых бумажек собрать.

- Александр Игоревич, последний вопрос, который мне покоя не дает. Я много работала с правоохранительными органами, военными, банковскими структурами. В этих сферах получить комментарий по какой-либо конфликтной, неоднозначной теме достаточно сложно, это объяснимо. Но ничего кошмарнее обычной средней школы по части получения таких комментариев я не знаю. Особенно, если дело касается конфликтов между педагогами и детьми. Иной раз офицера ФСБ проще уговорить побеседовать с прессой «под запись», чем среднестатистического директора школы и, тем более, учителя. Собственно вопрос: что Вы с ними делаете, что они так боятся обсуждать свои внутренние дела с журналистами?

-Ну, не знаю. Мне, наоборот, говорили в 2006-2007 году, когда я пришел в городскую администрацию работать, что я «направо и налево» все комментирую. Другое дело, что спешить с комментариями по конфликтным ситуациям не стоит. Педагогика – достаточно тонкая сфера, неправильные слова и неправильные действия могут человека серьезно поранить, особенно в подростковом возрасте. Например, у нас в Троицке 11-классница повесилась. Разве необходимо педагогам сразу строить какие-то домыслы для прессы? Нужно сначала разобраться в ситуации и после этого уже что-то комментировать.

А вообще, боязнь прессы, огласки, выноса мусора из избы во многом еще определяются и психологическими причинами. Педагогика, к сожалению, массовая профессия. Мы учителей в Год Учителя хвалим и хвалим. А где-то, я считаю, нужно и поругать. Если мы хотим, чтобы слово «Учитель» писалось с большой буквы, закрывать глаза на те промахи, которые мы совершаем, тоже неправильно.

Беседовала Екатерина Минеева