Мутные воды южноуральской «ликерки»

В первой публикации я бы хотел рассказать о нелегкой судьбе в период приватизации одного из ярчайших коммерческих брендов Южного Урала – комбината «Казак Уральский».

Многие помнят годы всеобщего водочного дефицита конца 80-х годов, когда в результате непродуманной антиалкогольной кампании «злодейка с наклейкой» стала практически второй «национальной валютой». При государственной цене в 9-10 рублей за бутылку спекулянты «толкали» водку по 20-30 рублей, извлекая при этом баснословные прибыли. В начале 90-х ситуация изменилась: сначала отменили талоны, затем были отпущены цены, и застоявшиеся государственные производители, к которым прибавилось немалое число частников, стали гнать бурным потоком бесцветное зелье на рынок. Учитывая низкую себестоимость спирта, прибыль «водочных королей» достигала многомиллиардных сумм.

В условиях инфляции государство не обращало пристального внимания на собираемость налогов, поэтому потери от демонополизации алкогольного рынка не были заметны. Ситуация изменилась лишь к середине 90-х, когда потери бюджета исчислялись уже сотнями миллиардов рублей. Первыми почувствовали угрозу власти Башкирии, Татарстана и Свердловской области. Они запретили ввоз водочной продукции извне или ввели специальные пошлины. Позднее аналогичные меры были приняты администрациями Ульяновской, Нижегородской и Новосибирской областей. Эти меры позволили встать на ноги местной ликеро-водочной и спиртовой промышленности, и как следствие, значительно возросли поступления в бюджет в этих территориях.

В нашей области ситуация складывалась иначе. Областная администрация не препятствовала бесконтрольному ввозу в область ликеро-водочной продукции из Владикавказа и Нальчика, Кирова и Екатеринбурга, Тулы и Краснодара, Молдовы и Украины. Прилавки магазинов заполонили огромные партии иногородней и импортной спиртоводочной продукции. Завозимое спиртное стоило дешевле местной продукции. Но именно это время можно считать точкой отсчета массового сбыта суррогатных ликеро-водочных изделий.

Государственное предприятие комбинат «Казак уральский», объединявшее ликеро-водочные и спиртовые заводы Челябинска, Златоуста, Магнитогорска, Петропавловска и Тюбука, оказалось бессильным противостоять конкурентам из других регионов и стран. С 1993 года объемы производства стали стремительно уменьшаться, обыденными были простои, терялись оборотные средства. Соответственно снижались объемы поступлений в бюджет. В 1994 году комбинат произвел лишь 5100 тысяч декалитров продукции, на 1995 год было запланировано на 350 тысяч декалитров меньше. Если сравнивать с показателями начала 90-х, то падение производства составило свыше 50 процентов.

Было очевидно, что некогда богатое рентабельное предприятие сознательно подводится к банкротству, чтобы затем быть раздробленным по частям и приватизированным за копейки. Позиция областной администрации была вполне однозначной: приватизировать- и пусть обо всем думает частник! Однако у меня, как председателя областной Думы, по этому поводу имелось другое мнение.

В ноябре 1994 года ко мне обратился с письмом тогдашний генеральный директор ГПК «Казак уральский» Георгий Подшивалов. В его письме содержались довольно любопытные цифры, касающиеся деятельности комбината. К примеру, за 9 месяцев 1994 года было реализовано продукции на 120,2 миллиарда рублей. В бюджет перечислено свыше 76 миллиардов рублей акцизного налога, около 22 миллиардов - налога на добавленную стоимость и спецналога. Налог на прибыль составил около 72,5 миллиарда рублей, а самому комбинату на развитие производства оставались буквально крохи.

Даже в этих условиях, как следует из приведенных цифр, комбинат продолжал давать области огромные деньги, необходимые для зарплаты бюджетникам. Георгий Подшивалов прекрасно понимал, что будет означать для области приватизация комбината: фактически все 5 заводов оказались бы в руках различных владельцев, что породило бы абсолютно ненужную конкуренцию и потерю контроля со стороны государства.

Выступив противником разгосударствления комбината, я был готов активно поддержать директора в его борьбе с «приватизаторами». Областная Дума приняла соответствующее решение. Глава Администрации области предпочел не вмешиваться в ситуацию, оставшись сторонником приватизации комбината.

По прогнозам администрации комбината, в случае государственной поддержки «Казак уральский» смог бы увеличить в 1995 году объемы производства на 40 процентов, а поступление налогов в бюджет возросло бы до 200 миллиардов рублей. Однако сам генеральный директор не увидел плодов своих усилий: 16 февраля 1995 года он был зверски избит неизвестными, после чего, не приходя в сознание, скончался. Смерть этого честного и мужественного человека потрясла своей бессмысленностью и жестокостью не одного меня. В те дни для многих стало очевидным, что криминал рвется в бой и не пощадит никого.

После трагической смерти Георгия Константиновича я твердо решил, что приложу все усилия, чтобы сохранить комбинат в собственности области и не допустить победы криминальных дельцов. В мой адрес начали поступать угрозы с требованием «отступиться от комбината», поскольку при моей поддержке генеральным директором «Казака уральского» стал Николай Стрельников, способный продолжить дело убитого Подшивалова.

Усиление государственного контроля за южно-уральской «ликеркой» постепенно начало приносить свои результаты. Уже в первом полугодии 1995 года прибыль комбината возросла в 11 раз по сравнению с аналогичным периодом 1994 года! Объемы товарной продукции выросли в 3 раза, производство товаров народного потребления - на 12 процентов. Постепенно комбинат наращивал оборотные средства, увеличив при этом платежи в бюджет. О «Казаке уральском» вновь стали говорить как о предприятии, демонстрирующем в сложных условиях переходного периода довольно стабильную работу и имеющем удовлетворительные экономические показатели.

В 1995 году первый заместитель главы областной администрации Виктор Христенко назовет комбинат в числе лучших предприятий области, поставив его в своем письме в Госкомпром России в один ряд с такими гигантами промышленности региона, как Магнитогорский металлургический комбинат, Челябинский электролитный цинковый завод, Кыштымский медеэлектролитный завод и другие.

Однако криминальные структуры явно не желали упускать лакомый кусок в виде «Казака уральского». Примерно в то время на слуху оказалась фамилия некоего Александра Морозова, предпринимателя из Златоуста. С его именем осторожно связывали установление криминального контроля над некоторыми коммерческими и производственными структурами Златоуста, в частности, над ликеро-водочным заводом. О личном богатстве Морозова ходили легенды. Кое-кто утверждал, что Морозов скупил целый квартал в одном из приморских городов Испании, где разместилась специальная курортно-досуговая зона для «нужных людей» из России. Правда, никто не мог сказать, откуда у этого молодого человека, в недавнем прошлом спортсмена, взялись средства на столь масштабные покупки.

С лета 1995 года в адрес нового руководителя ГПК «Казак уральский» Николая Стрельникова начали поступать угрозы. Неизвестные требовали от него немедленно уйти в отставку. В противном случае с ним обещали сделать то же, что и с его предшественником. Усилилось давление и со стороны исполнительной власти: отдельные руководители из областной администрации настаивали на приватизации комбината.

Такое двойное давление привело к тому, что Николай Стрельников не выдержал и оставил свой пост. На смену «непокорному» пришел Игорь Дятлов. На комбинате стали происходить странные процессы, предприятие все глубже опускалось на дно. С приходом нового генерального были заменены директора ряда заводов, входивших в состав комбината. На ключевых постах расставлялись люди, большинство из которых впоследствии оказались за решеткой. Механизм хищений был прост: по распоряжению «карманных» директоров подставным фирмам отгружалась продукция на миллиарды рублей без какой-либо предоплаты, после чего о должниках «забывали». Такая схема работала безотказно, пополняя карманы криминальных дельцов. За счет неправедно полученных миллиардов Александр Морозов вел в Златоусте широкую благотворительную деятельность, собирая при этом вокруг себя молодых людей и зарабатывая дешевый авторитет у горожан.

Впрочем, в России оставались весьма незначительные суммы: за счет ограбления комбината и бюджета Морозов активно инвестировал туристический бизнес Испании. «Испанскими гостями» Морозова становились особенно преданные сподвижники по криминальной деятельности, нужные чиновники и комплиментарные журналисты. Изредка испанские владения криминального дельца посещали действительно нуждающиеся в отдыхе и лечении люди, что, естественно, использовалось потом в качестве убедительного козыря в политической борьбе.

В 1996 году, когда я вернулся в Златоуст, политические планы Морозова стали очевидными. Его группировка возросла до нескольких сотен человек, ближайшие родственники Морозова занимали крупные посты как на «Казаке уральском», так и в других коммерческих структурах. Все больше Морозов ощущал себя некоронованным «королем Златоуста» и всей области. В своих планах он видел себя депутатом областного Законодательного Собрания и мэром города. Думаю, он мог бы вполне замахнуться и на губернаторское кресло, но помешал слишком юный возраст: в то время Морозову было всего 26 лет…

Вячеслав Скворцов

«Все блоги

Самое читаемое

Чиновники Чебаркуля открестились от аллеи погибших героев СВО с фото убийцы матери двоих детей

В Чебаркуле на аллее памяти героев сняли портрет убийцы, погибшего в зоне проведения СВО

Челябинец жестко обошелся с ребенком, подравшимся с его сыном

Выигравший свыше 31 млн в лотерею челябинец рассказал, на что потратит деньги

В Челябинске нашли и задержали мужчину, пнувшего ребенка в подъезде